"МЕЗОЕВРАЗИЯ ИНТЕРТРАДИЦИОНАЛ"

Oleg Gutsulyak
У меня вот вопрос. Постмодерн - это только обозначение ситуации вторжения иррационального в мировую политику и историю. Так они против веры, интуиции, чувств за сухую рациональность, сциентизм и прагматизм?

Lena Semenyaka
Это скорее обозначение эпохи романтизма, классиками которой, между прочим, активно вдохновлялись консервативные революционеры и радикальные традиционалисты в их стремлении "повторно заколдовать мир" с помощью поставленной на службу их идеям "тотальной мобилизации". Согласно философским самоописаниям постмодернистов, в частности Жан-Франсуа Лиотару, постмодерн - это ситуация отказа от метанарративов (в пользу фрагментированных дискурсивных практик, не претендующих на истинность, иными словами - последовательное воплощение идеи релятивизма вплоть до отказа от осмысленности как таковой, не то что "рациональности, сциентизма и прагматизма", существенно пошатнувшихся, скажем, уже у одного из виднейших представителей философии Нового времени Блеза Паскаля, не говоря уже о собственно романтиках). Впрочем, Лиотар, рассуждая об искусстве, прекрасном да возвышенном в своем небольшом тексте с кантианским названием "Ответ на вопрос: Что такое постмодерн?", не скрыл истинную причину сего прискорбного отказа от метатеорий, а именно: "...И решение этой задачи не дает повода ожидать ни малейшего примирения между различными "языковыми играми", которые Кант называл способностями, зная, что их разделяет бездна и что лишь трансцендентная иллюзия (гегелевская) может надеяться на их тотализацию в каком-то реальном единстве. Но он знал и то, что иллюзия эта оплачивается ценой террора. XIX и XX века досыта накормили нас террором. Мы дорого заплатили за ностальгию по целому и единому, по примирению понятийного и чувственного, по прозрачному и коммуникабельному опыту. За всеобщим пожеланием расслабиться и успокоиться мы слышим хриплый голос желания снова начать террор, довершить фантазм, мечту о том, чтобы охватить и стиснуть в своих объятиях реальность. Ответ на это такой: война целому, будем свидетельствовать о непредставимом, активизировать распри, спасать честь имени". То есть он пытался избежать "террора" тотальных описаний и неизменно сопровождаемого их террора тотальной мобилизации, столь обильно представленного в исторических хрониках, прежде всего, ХХ ст. Признавая факт наследственности между модерном и постмодерном, Лиотар, тем не менее, пытался продвинуть метатеорию "различных языковых игр" и "несоизмеримых описаний" под видом отсутствия такой теории - с философской точки зрения, совершенно банальный методологический ход, свойственный всем релятивистам. Но это с философской точки зрения, не говоря о том, что многие философы-постмодернисты в своих взрывных и революционных работах руководствовались вовсе не страхом перед террором... А вообще ситуация постмодерна в широком смысле слова - это не только ситуация двойных стандартов под прикрытием отсутствия таковых или "стандарта плюрализма", это ситуация бегства от реальности в шизоидном самоуничижении, пораженчестве и прочих "фундаменталах" описанного Фридрихом Ницше пассивного нигилизма как медленного энтропийного погружения в "инфернальные воды" бессмысленности, симуляции и цинизма. Это основонастроение эпохи, имеющее крайне мало общего с "верой, интуицией и чувствами" и легитимируемое на политическом уровне, в самом непосредственном аристотелевском смысле этого слова. Поэтому единственным ответом на такой постмодернистский "ответ" может быть только позиционирование последнего как маргинальной исторической девиации, "языковой игры", очевидная для каждого философа теоретическая противоречивость которой в конце-концов исчерпала себя и на практике. По этому поводу мы, собственно, и собрались на этой конференции, посвященной, безусловно, не столько постмодерну, сколько его торжествующей альтернативе - Традиции.

Oleg Gutsulyak
тут не надо отождествлять Постмодерн (о котором я сказал выше и который определил именно Тойнби) с постмодернизмом как не-экстремистским отрицанием Модерна (Нового времени, капитализма, сциентизма, позитивизма, рациоцентризма), в ситуации которого, по Лиотару, находиться периферия в отношении к Центру (Власти, Системы), в отичие от модернизма как экстремистского отрицания Модерна (и формами этого экстремизма и явились нигилизм, коммунизм и нацизм). То есть не против Постмодерного мира, а против постмодернизма как практики.

Lena Semenyaka
Дело в том, что я существенно сомневаюсь в возможности не-экстремистского отрицания модерна, именно поэтому мой доклад на конференции был посвящен консервативно-революционному (а в первой фазе наступления, читайте: активно-нигилистического) возвращения к Традиции, смело опирающемуся на отрицаемые постмодерном киты Нового времени (модерна) в виде трансформированной метатеории мира, модели субъектности и инструментальной рациональности как волевого изменения мира в соответствии с его тотальным видением ("метанарративом") - в этом смысле, считать "поганську імперію волі" Юлиуса Эволы примером "иррационального" постмодернистского дискурса крайне неуместно. Такое абсорбирование "модерных элементов", на мой взгляд, не только не зазорно (поскольку имеет смысл противопоставлять вслед за Рене Геноном Традицию и ее парадигмальную инверсию - Современность, как таковую не совпадающую с философией модерна, содержащей крайне любопытние примеры самотрансформаци и самоликвидации в полезном Традиции русле), но и необходимо, согласно принципу "бей врага его же оружием" (консервативно-революционный техницизм, анархизм, активный нигилизм и т.д.) или "ничего против бога, если это не сам бог" (Nihil contra Deum, nisi Deus ipse) (рациональность, традиционализм как "метатеория" и консервативная революция как "критика справа"). Аналогично, только активный нигилизм - это было очевидно уже автору терминов Фридриху Ницше, способен преодолеть нигилизм пассивный (Современность), а в итоге и себя самого, открывая путь для становления "новых ценностей" (принцип "Смерть против смерти" Азсакра Заратустра - "лишь устами гибели можно возвестить Смерть Небытию и Конец Отсутствию...") Поэтому, в насмешку над Современностью, я даже изобразила такую извращенную модель отмены модерна его же собственными средствами: традиционализм как метанарратив, консервативно-революционный (радикальный, в определении Александра Дугина) "субъект" (словами классиков революционного консерватизма (сверх-)"человек нового типа", а в "терминологии" Азсакра Заратустра - Сверхбезчеловек) как рациональное и волевое начало модерна и собственно консервативная революция как инструментально-рациональное изменения мира в соответствии с метатеорией традиционализма, то есть возврат к Традиции. С методической точки зрения, поскольку консервативная революция берет на вооружение основоположения Традиции как парадигмы (примат сакрального, трансцендентного, иерархия, идеократия и т.д.) против Современности как ее полной противоположности (десекуляризация, материализм, егалитаризм), я склонна рассматривать ее как "традиционалистскую революцию", тем самым максимально сближая традиционализм и консервативную революцию как парадигмы. Также я показала, что последняя, в терминах Олега Бахтиярова, не вписывается не в механические (мир-как-машина), ни в органицистские (мир-как-организм) парадигмы, принадлежа к волюнтаристским парадигмам (мир-как-воля), нет смысла отождествлять "восстание против (пост)модерного мира", будь то "экстремистское" консервативно-революционное или "не-экстремистское" традиционалистское с иррационализмом, философией жизнью, чувственностью, витализмом, натурализмом, "ницшеанством" и, не дай боже, Нью-Эйджем. Есть смысл говорить только о наличии органицистских "романтических" (не "постмодернистких" - постмодерн не создал своих основопринципов, комбинируя аксиомы предшествующих эпох) элементов, пусть и весьма любимых классиками, в составе этих парадигм.

Oleg Gutsulyak
Как по-мне, то консервативная революция - это именно нео-модернистский проект, т.е. тот же экстремистский.

Lena Semenyaka
Консервативный модернизм, альтернативный модернизм, органологический сверх-модерн и т.д. и т.п. - привычные попытки отразить умелое использование консервативной революцией философии модерна против Современности как Кали-юги, ее стремление ускорить наступление нового цикла после пересечения "магического нулевого пункта" Эрнста Юнгера. Ну и, чего греха таить, консервативные революционеры вовсе не чурались экстремизма на путях достижения славы. Но, называя КР и родственные парадигмы "нео-модернизмом", все-таки желательно не путать праведное с грешным, ставя ее в ряд с теориями, озабоченными вовсе не возвращением богов, реанимацией Традиции и волевого измерения, а улучшением быта людишек в прогрессивно-контролируемом освоении материальных благ планеты...

Oleg Gutsulyak
Ну да, модернизм - это как раз Революция против Системы (Модерна).

Arthur Seredin
А я думаю, що головна різниця між модернізмом і постмодернізмом проходить саме по лінії сприймання універсалізму одним і його відкиданні другим. Тому ніякого постмодернізму досі не існує. Є просто дохлий модернізм. Універсалізм нікуди не зник насправді. Лише на зміну великим ідеям класичного модернізму прийшло те, що написане було довго на стіні навпроти Запорізького технічного університету - "ПОТРЕБЛЯЙ, РАБОТАЙ, ЗДОХНИ", підпис "АНТИФА". Вони дійсно просто бояться терору і тому ж відмовляються від великих наративних дискурсів щоб змайструвати видраного з контексту творів різних сучасних філософів релятивізму собі зручне гніздечко.

Lena Semenyaka
Абсолютно згодна. "Дохлий модернізм" і його політичне забезпечення - (нео)ліберлізм - це або хибний універсалізм, коли партикулярні історичні цінності партикулярної американської спільноти видаються за мало не християнський універсалізм, придатний для всіх часів і народів, або хибний партикуляризм, що в приницпі те саме. Тільки істинний універсалізм здатен забезпечити етноплюралізм і т.д. Тому-то консервативні революціонери ініціюють новий універсалістський проект, за розмахом рівний просвітницькому, тільки спрямований у протилежному напрямку (точніше, спершу вперед, до кінця часів, а потім назад - докладніше про це йдеться в есе Керрі Болтона, яке я опублікувала вище).