"МЕЗОЕВРАЗИЯ ИНТЕРТРАДИЦИОНАЛ"

Андрогинность, как условие вхождения в Царство Бога, фигурирует как в апокрифических текстах, так и в канонических, причем сходство фрагментов, поистине, поразительное. К сожалению, мы не имеем возможности в данной статье привести весь спектр имеющихся совпадений. Заинтересованный читатель, может ознакомиться с этой проблематикой, к примеру, в работе М. Элиаде «Мефистофель и андрогин». Мы же ограничимся двумя высказываниями раннехристианских авторов.
В Евангелии от Фомы мы читаем обращение Иисуса к ученикам: «Когда вы сделаете двоих одним, и когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как внутреннюю сторону, и верхнюю сторону как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину одним, чтобы мужчина не был мужчиной и женщина не была женщиной, < … > – тогда вы войдете в [царствие]». Но, пожалуй, наиболее показательным для нас оказывается фрагмент все из того же «Послания к Галатам» апостола Павла, где он говорит, что «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе».
В сущности, и у Фомы, и Павла образ человека, наследующего царство Бога, во-первых, предполагает снятие бинарных оппозиций, через посредство которых происходит самоопределение человека в качестве существа ограниченного; во-вторых, спектр этих оппозиций не исчерпывается только мужским и женским, но включает совокупность иных социальных свойств. Таким образом, раннехристианскими авторами предлагалась некая модель снятия напряжения, порождаемого таким бинаризмом, которая означала переход к иному способу бытия человека и иной принцип идентичности, который, как нам кажется, предполагал конституирование подлинной человеческой сущности. И.И. Евлампиев считает, что утверждение божественной природы человека – это ключевой аспект религии Иисуса Христа, коей и является гностицизм, однако искру божью, заложенную в человеке, еще нужно раскрыть. Это раскрытие происходит, как нам представляется, именно на пути последовательного отказа от самоопределения через соотнесение с биологической и социокультурной заданностью человека. Человек, до тех пор, пока он служит роду, есть только возможность человека. Под родом в данном случае мы подразумеваем именно совокупность биопсихосоциальных свойств человека, которые, по существу, всегда являются предписанными – либо наследственными механизмами, либо механизмами социализирующими. Подлинный человек должен был родиться в сфере Духа, а Дух, как сказано у Иоанна, – «дышит, где хочет», то есть является свободным. Таким образом, андрогин – это существо, рождающееся путем высвобождения от предзаданности тех реалий, в которых осуществилось его биологическое рождение и социокультурное становление, опосредованное усвоением ряда стереотипизированных моделей поведения. Сущностью андрогина является свобода. Иначе говоря, это существо, преодолевающее порочную практику бинарого архетипа культуры, диктующего разделение реальности на «свое» и «чужое», «мужское» и «женское» и т. д., и тем самым, закабаляющее каждую из выделенных составляющих этих оппозиций в своей одинокой замкнутости. Андрогинность – это своего рода альтернативный принцип идентичности человека, который объединяет психофизиологическую, социальную и личную составляющие, и, тем самым, не отбрасывает биопсихосоциальную природу человека, но выводит ее на новый уровень, поскольку он свободен от нее и волен ее преобразовывать. Род преображается в андрогине, так как становится родом, идущим от Бога, а не от плоти.
Однако, историческое христианство в своем развитии двигалось иным путем. Оно и вовсе отказало человеку в праве на духовность, когда Софийский Собор IX в. Объявил учение о трихотомии ложным и окончательно закрепил за человеком право обладать только телом и душой.

Н.П. Мёрзлая, «Образ андрогина в раннехристианском гностицизме как принцип идентичности человека»