Отправлено: 03.11.18 19:51. Заголовок: ТЕОРИЯ МАКСИМА БОРОЗЕНЦА

Maxim Borozenec

Bндоевропейцы - потомки индоуральцев, с которыми они составляли единство в Свидерской культуре. Там ВСЕГДА что то было. Каждая культура - наследница предыдущей. Тем более индоевропейцы - продвинутые развитые люди, они не могли возникнуть на пустом месте.

Pападные академики даже глубже ПИЕ не идут, ностратику игнорят. Мой метод построен на внутриязыковом редукционизме в комбинации с межязыковым компаративизмом.

Я в своей работе не ставлю задачу реконструировать полноценный язык, но только СЛОВО - его устройство, логику его морфологии. А это все возможно. Живая морфология костенеет и уже замершая форма мигрирует из языка в язык. Вот вам пример - даже до сих пор в русском множественное число среднего рода схоже с единственным числом женского рода. Так вот древние греки так и делали абстрактные понятия

----------------

Maxim Borozenec
ОСНОВЫ БОРЕАЛЬНОЙ ЛИНГВИСТИКИ - 1

1. Моя теория «Бореального кода» опирается на методологию униформизма, являющейся подходом прежде всего в естественных науках. Униформизм (иначе: актуализм) исходит из принципа однообразия, по которому процессы, происходящие в прошлые эпохи, и явления, вызывавшиеся этими процессами, имеют много общего с современными. В приложении к лингвистике это можно сформулировать следующим образом: языки Евразии, в частности индоевропейские, не менялись фундаментально со времени своих изначальных стадий, все фонетические и лексические изменения до неузнаваемости являются только внешними, а структурно, морфологически, на уровне «сетевого протокола», они как подчинялись, так и подчиняются одним и тем же законам.

2. В индоевропеистике до сих пор коренятся разные мифы на уровне священного канона, которые тормозят более глубокое проникновение в прошлое языка. Один из таких мифов гласит: «В праиндоевропейском не было приставок». В праязыке, значит, не было, но как только древо стало пускать дочерние ветви, приставки вдруг появились абсолютно везде – вы не находите это странным? Что могло побудить ранних компаративистов прийти к такому умозаключению? Вместо того, чтобы сделать предположение о приставках на более ранних стадиях праязыка, которые в дальнейшем приросли к корню и стали его нечленимой частью, мы сплошь и рядом в этимологических языках встречаем подобное:
• ИЕ *hʷósth- > *hʷóstis «кость»: хет. ḫaštāi, лув. ḫāšša; грч. ostéon; ПИар. *Hástʰ-: скт. ásthi, авс. asti, крд. hestî, пер. ast, ostoxân; алб. asht, ahstë; арм. oskr; тох.В āy (мн.ч. āsta); вал. asgwrn, ais, asen, др-ирл. asna, ирл. easna; лат. os – НО! – ПСлв. *kostь: блр. косць, укр. кість, срб-хрв. kȍska «кость», kȍcka «игральная кость, кубик» > алб. kockë «кость, игральная кость». Вместо того, чтобы элементарно предположить, что праславянский имел префиксальное расширение *xk- «выступать, выделяться острым краем» к *hʷóstis (*xk-hʷóstis > *kostis), традиционные компаративисты утверждают, что «славянский когнат сюда не относится, так как изводится от другого корня».
• ИЕ *hap-, hapōh- > habōh- «река»: хет. ḫapа-; ПИар. *Hā́pš «вода»: скт. áp, авс. apō, āfš, крд. aw, пер. âb; скт. dvīpá-, авс. duuaēpa- «остров» (< «с водой по обе стороны», ср. рус. «остров» < «об-струя»); тох.АВ āp; арм. hawaṙi; ПИлр. *abnā: алб. amë «ручей, источник»; ПКлт. *abū, *abon-: брт. avon, вал. afon, др-ирл. aub, ab, ob, oub, ирл. abha, abhainn; ПИтл. *afnis: лат. amnis, оск. aapa, луз. abnis; прс. ape – НО! – лит. ùpė, лтш. upe «ручей, речка», прс. wupyan «облако». В лучшем случае компаративисты дают ремарку «необъяснимый вокализм», в худшем – опять-таки «иной корень». Вместе с тем, допуская в балтийских когнатах наличие древней приставки *xw- (ИЕ *haw-), обозначающей «растекание, распространение во все направления, раз-», что связано прежде всего с природой воды, все сразу встает на свои места – если у большинства индоевропейцев мы имеем «течение», то балты усугубили лексему в «рас-течение».

3. Таких примеров – масса. Но я пошел дальше. Проанализировав все известные индоевропейской компаративистике «биконсонантные корни», я пришел к выводу, что мы на самом деле имеем «биморфемные корни», так как каждый консонант сам по себе является семантически заряженной монадой и, по сути, морфемой, протокорнем. И согласно принципу униформизма, этот принцип спустя многие тысячелетия по-прежнему является фундаментальным во всех индоевропейских языках, где составное слово из двух (и более) корней – нормальное явление. Но если «пароход», «Lebensraum», «universum» для нас – очевидные двухкорневые конструкты, то обнаружить две морфемы в слове «боль» для нас не представляется правдоподобным. Между тем, «боль» этимологизируется как *ɣəb «об-, вокруг, полностью» + *ɣəl «рана, боль, гибель» > *ɣb-ɣəl > ИЕ *(hʷ)bʰ-hʷol > *bʰol. Распознать приставку «об-» в слове «обед» (об + еда, есть) куда легче, так как это уже сугубо славянский конструкт, тогда как слово «боль» - потомок конструкта бореального уровня. Позволю себе утверждать, что все начинающиеся с *bʰ- «биконсонантные» индоевропейские слова являются биморфемными конструктами с приросшей древней приставкой «об-». Конечно, более корректно было бы назвать это не приставкой, а корень 2, который редуцировался по отношению к корню 1 (вторая морфема), обладавшему опорной гласной с ударением. Но из этого анлаутного редуцированного корня и родились те самые приставки, продуктивно использовавшиеся во всех дочерних индоевропейских языках в течение всей их истории.

4. Отсюда следуют фундаментальные логические выводы, проясняющие истинную морфологию бореального праязыка и отвечающие практически на все открытые вопросы традиционной компаративистики. Об этом – продолжение следует :)

 Отправлено: 03.11.18 19:51. Заголовок: Alex Volinsky: Полн..

Alex Volinsky:
Полностью согласен. Все морфемы были словами, а корни изначально были односложны, причем во многих семьях, не только ИЕ. Вот в семитских дов (медведь) зеев (волк) арнав (заяц) келев (собака) все имеют конечный "бет" т е некий признак класса, хотя сегодня это часть корня. Я уже не говорю про китайский.

Костянтин Рахно
Зеев - волк? Значит, Зеев - Владимир, на основании уменьшительного Вова, Вовчик, типа вовк/волк?

Alex Volinsky
На идише Велвл это волченок, а Владимир это уже русификация, как Боря - Борух, Гриша - Гирш. Зеев- Вольф (волк на иврите и идише), Цви-Гирш (олень), Дов- Бер (медведь), Ципора-Фейга (птица) это стандартные сочетания..

Maxim Borozenec
на вскидку, примеры из ПИЕ языка: 1. *-(h’)kʷe «и, а также» (< «мол, де, дескать»), 2. *sekʷ- «говорить, изъясняться», 3. *wekʷ- «рассказывать, разговаривать, излагать», 4. *tlekʷ-*telkʷ- "говорить, пояснять", 5. *kʷ- «вопросительное местоимение»

Alex Repin
Можно ли понимать наличие приставок как их существование в древности в виде самостоятельных слов, которые потом "деградировали" до частей других слов?

Maxim Borozenec
разумеется! Каждая приставка - это корень.

Alex Repin
Если посмотреть на имена в древнеегипетском, то они зачастую представляют собой целый рассказ. Совру от себя: "Прекрасная пришла, и Амон доволен" - простите за экспромт) Исследователи протодунайской письменности иногда приходят к выводу, что в Проотодунае может даже и не было целостного языка, но некий химический бульон звуков и знаков, каждый из которых что то означал (что то вроде теории Вирта, между прочем!). И подобно тому, как рождаются ДНК и РНК из раствора нуклеотидов (т.н. кристаллизация), так и слова рождались из этих знаков-звуков по мере их бытовой и религиозной необходимости. Почему и нет слов на посуде, но только разрозненные буквы-протоалфавита. Чем кстати объясняется их многочисленность и разнобразме. Это конечно, как я понял))

Maxim Borozenec
совершенно естественно считать, что звук, фонема - это минимальная единица смысла. Возьмите хотя бы русским сознанием минимальные междометия - Э! А? О! Смысл уже ясен )) а что сегодня, то и вчера, как гласит принцип униморфизма

Alex Repin
Из этой теории, между прочим, неожиданно вытекает предположение, что священный протоязык формировался шаманами, которые на нем и говорили! То есть, язык был вообще не для общего, народного потребления. И большинство просто не умело говорить в силу его "популярного отсутствия", что кажется диковатым. И шаманы выполняли роль "химической машины" рибонуклеазы, которая собирает ДНК и РНК.

Maxim Borozenec
ну это вытекает не только из этой теории ))) я всегда говорил, что наряду с сигнальными звуками первобытных охотников был язык экстаза шаманов и магов для общения с духами и невидимым миром. Из этого тайного и профанного и рождался язык как система.
Это лежит в самой природе языка - язык не для того, чтобы доносить что то, а чтобы прятать! "Мысль изреченная есть ложь". Язык - это заговор.

Alex Repin
Кстати да! Похоже на роль тормозящих участков мозга, которые отвечают за распределительную систематизацию информации. Без чего невозможно ее накопление, и структурное оформление! Иначе каждый раз буде просто побудительный импульс ))
Известно, например, что девочки зубрят намного лучше мальчиков. Так как обычно они усваивают информацию "тупо", без ее осмысления. Это педантичность, связанная с работой лобных долей мозга. Парадокс - "ум через тупость"

Maxim Borozenec
у Лотмана есть работа "Повтор и метафора" - и это, как мне видится, а есть диалектика языка: На этом построена любая молитва, заклинание, вся поэзия

Alex Repin
Тогда смысл маски Горгоны становится более углубленным. Это были "ведьмы и колдуны" с длинной подъязыковой уздечкой, и могли произносить звук R (РЕЧЬ!), в отличие от своих "братьев меньших" :D

Maxim Medovarov
1. Да, конечно; но интересно отметить, что синтаксис и связанные с ним разделы морфологии менялись более принципиально (активный, эргативный, номинативный строй и проч.).
2-3. По сути верно, но я бы терминологически для точности сказал так, что в ностратическом приставки еще были, в языках-потомках ИЕ они уже снова были, а на стадии самого ИЕ в синхронном срезе их как бы не было: старые приставки срослись с корнем и уже не осознавались приставками, зато появились предлоги и служебные слова, из которых в языках-потомках ИЕ развились новые приставки.

Maxim Borozenec
1. Максим, вы тут говорите не про морфологию, а про строй языка. Это явление уже позднее, структурное. Я же говорил про суть СЛОВА, в его минимальном виде.
2. Абсолютно верно, я это и хотел донести.

 Отправлено: 23.01.19 23:36. Заголовок: Maxim Borozenec ОСН..

Maxim Borozenec

ОСНОВЫ БОРЕАЛЬНОЙ ЛИНГВИСТИКИ - 2

Как я уже говорил, минимальный корень бореального языка представлял собой одну согласную фонему, произнесенную одним из двух способов фонации – либо лёгочным, то есть через придыхание (hC, где C – любой согласный, то есть consonant), либо нелёгочным, останавливая поток воздуха гортанной смычкой ('C). Таким образом, мы имеем «мужские» ларингалы, которые играли роль модальных векторов (зачинов), и все прочие «женские» согласные (сосуды), которые подчинялись зачинающим векторам и тем самым порождали морфему, семантически совершенную звуковую формулу – минимальный корень бореального языка.

Неожиданно для себя я обнаружил четкие соответствия бореальных фонем со стихиями традиционной системы элементов:

1. Огонь. Элементу огня соответствует 1 ларингал – гортанная смычка ’. В русском языке она – весьма редкое явление. Попробуйте произнести «не-а» - вот эта пауза между «е» и «а» и есть та самая смычка.

2. Воздух. Элементу воздуха соответствуют 3 ларингала - аспираты, которые различными вибрациями подобны изменчивому дуновению воздуха: h (легкое придыхание как h в англ. “hat”), ħ (русская «х»), ɦ (украинская «г»). Гортанная смычка и первый аспират h по сути являются одной фонемой, реализованной различными артикуляциями.

3. Вода. Элементу воды соответствуют 7 «певучих» согласных, перетекающих из полусогласного в полугласное состояние подобно жидкости: сонанты N M R L J («й») и W (причем N R J носят ярко выраженный в корнях мужской характер, а M L W – женский) + сибилянт S (неопределенного «андрогинного» пола). Сонанты наиболее устойчивы в фонетических мутациях и практически одинаковы во всех дочерних диалектах, как раз благодаря своей текучей, водной природе.

4. Земля. Элементу земли соответствуют 12 смычных «истинных» согласных, произносимых сжато, обрубленно, плотно, твердо подобно самой земле:
• ряд смычных глотализованных («одухотворенных огнем» - гортанной смычкой) P’ T’ K’ Q’
• ряд смычных глухих придыхательных («одухотворенных воздухом» - придыханием) Ph Th Kh Qh
• ряд смычных звонких придыхательных (так же воздухом) Bh Dh Gh Ǥh

Q’, Qh, Ǥh – увуляры, произносятся гортанным образом, в русском нет аналогов. Смычные согласные очень разнятся во всех дочерних диалектах, порой до полной неузнаваемости – это все согласно косной природе земли, которая как глина поддается любым мутациям.

Что же мы имеем в результате? 1, 3, 7 и 12 – сакральные числа Бореальной Традиции! Это просто совпадение или же присущая бореальному алфавиту четкая система символических соответствий?

 Отправлено: 01.05.19 20:57. Заголовок: Maxim Borozenec ОСНО..

Maxim Borozenec
ОСНОВЫ БОРЕАЛЬНОЙ ЛИНГВИСТИКИ – 3

В этом разделе я обозначу основные периоды истории Бореального языка, на которых основывается мой словарь.

1. АБ – архи-бореальный праязык, он же агглютинативный бореальный. В эту эпоху язык представляет из себя бусины минимальных корней типа HC (ларингальный зачин + согласный сосуд), нанизывающиеся на семантическую нить слова-композита, которое в свою очередь является одновременно и целым предложением, так как синтаксис как таковой еще отсутствует. Агглютинация корней подчиняется согласованию по принципу ударности, то есть несущий корень (ядро композита) оснащается ударной гласной æ (еще никак не дифференциированной артикуляционно, то есть там слиты воедино E, A, O), а остальные корни получают статус формантов (преформантов, если в позиции до ядра или суфформантов, если в позиции после ядра), что маркируется полугласными ə. Пример: из трех корней *ħm «сладкий, вкусный», *h'l «густая жижа», *h'k «форма, образ» мы получаем композит *ħəm-h'æl-h'ək «доить, сосать молоко». Обратите внимание, что сам по себе минимальный корень – полисемантичен, например *ħm означает среди всего прочего «мать, яма, между, оба, неясный, маленький», и только в композите его семантическое поле суживается согласно остальным членам композита. В фонологии мы имеем только один ряд плозивов, еще не дифференциированных на звонкие, глухие и беззвучные (глоттальные).

2. ФБ – фило-бореальный праязык (грч. phylê «фила, племя, род»), он же флективный бореальный. Эту эпоху можно в ее более раннем виде сопоставить с ностратической, а в более позднем – с прото-индо-европейской. Здесь агглютинация уже не такая продуктивная как прежде, грани между исконными минимальными корнями стираются, безударные полугласные пропадают, и композиты закосневают в новые корни с одной единственной гласной, которые уже по большей части утрачивают свою полисемантическую суть. Множество прежних суфформантов становится флексиями, что дает начало синтаксису и развернутому предложению. Слово становится речью. В фонологии преаспирация прежних минимальных корней переходит в аспирацию (HC > CH), запуская процесс дивергенции ларингалов с гласными и согласными («зачины оплодотворяют сосуды»). Три ларингала «окрашивают» гласную, порождая таким образом E, A, O. Параллельное окрашивание также трансформирует согласный плозив, давая начало трем рядам смычных: беззвучному или глоттальному (h't > t'), глухому или глухо-придыхательному (ħt > tʰ), звонкому или звонко-придыхательному (ɦt > dʰ). Преаспирация, по всей видимости, остается только в отношении резонантов. Таким образом, АБ *ħəm-h'æl-h'ək > ФБ *ħme'lk'. На этой стадии бореальный (ностратический) ствол разветвляется на основные филы, одна из которых – «(прото)-индо-европейская».

3. ИЕ – индо-европейский праязык. Как бы ни был мне лично неприемлем этот термин, я пока вынужден следовать компаративистской традиции. Эта эпоха охватывает обще-индо-европейский континуум, который представляет из себя ряд диалектов, объединенных определенными общими признаками. В их числе:

1. все ларингалы сливаются в единый h, который остается только в начале слова перед гласной или же, в редких отдельных случаях, между гласными; ларингалы в позиции после гласного порождают длинные гласные; ларингалы в начале слова перед резонантом (бореальный преаспират) либо утрачиваются совсем, либо вокализуются в отдельных диалектах

2. утрата глоттальности: ряд глоттальных смычных в основных диалектах становится обычным звонким; в некоторых диалектах бореальный ларингал h' реализует свою глоттальность как палатальность перед передними гласными (h’e), что запускает процесс сатемизации

3. преодоление аспиративности: ряд глухо-придыхательным в основных диалектах становится обычным глухим; ряд звонко-придыхательных удерживается только в противопоставлении новому ряду обычных звонких, но так или иначе сдает свои позиции (все диалекты реализуют эту трансформацию по-своему)

4. ряд увулярных смычных трансформируется в ряд лабиовелярных; в некоторых диалектах бореальный ларингал ɦ реализуется как лабиовелярный ларингал hʷ

Все вышеперечисленные фонологические изменения имеют единое основание – фундаментальный переход звуковой артикуляции из области гортани в ротовую полость. Таким образом, АБ *ħəm-h'æl-h'ək > ФБ *ħme'lk' > ИЕ *(h)melg-. В плане синтаксиса пра-индо-европейский зарождается как язык активного строя (пока неясно, было ли это общим явлением для позднего ФБ), но постепенно во всех своих диалектах приходит к номинативному строю.

 Отправлено: 08.05.19 22:19. Заголовок: (с) Maxim Borozenec ..

(с) Maxim Borozenec

согласно моей гипотезе, в мезолите от бореалов пошла на юг первая волна, которая в районе Кавказа-Загроса-Леванта разделилась на картвелов (север), афразийцев (запад), эламо-дравидов (восток). Оставшиеся на севере бореалы представляли из себя общность ПИЕ+уральцы+алтайцы. Тысячелетия спустя от них пошла новая волна, которая столкнулась с уже самостоятельными картвелами и, вероятно, протосемитами. Это столкновение и породило индоевропейцев. Оставшееся ядро потом распалось на уральцев и алтайцев.

 Отправлено: 10.08.19 14:21. Заголовок: существуют законы фо..

существуют законы фонетических мутаций, чёткие как математика. На примере того, что в архаичной латыни писали duenos, а в классической стали bonus, нам ясно, что ИЕ *dw- становится в латыни b-. И для армянского тоже есть свои законы. Не зная их, можно легко стать Задорновым и утверждать что «котлету» славяне готовили из котов и только летом.

 Отправлено: 10.08.19 14:27. Заголовок: Maxim Borozenec з Ar..

Maxim Borozenec з Arteume Corsunn.
ЗМЕИНЫЕ ХИТРОСПЛЕТЕНЬЯ

Мы неоднократно дискутировали с Arteume Corsunn о морфологии ПИЕ языка. Артем критиковал меня за приписывание праязыку исключительно «метод корнесложения». Я продолжаю отстаивать этот не единственный, но всецело фундаментальный метод индоевропейского словообразования, который прослеживается во всех диалектах в различных фазах их развития. Приведу один пример.

В своих хтонических штудиях я всегда оставлял в стороне всем известный этимон *hangʰwis / *hangʷʰis «змея, угорь»:

· ПИар. *hánźʰiś: пер. yağnij «уж»

· арм. awj «гадюка»

· ПИтл. *angʷis: лат. anguis «змей, дракон», anguīlla «угорь»

· др-ирл. escong, ирл. eascann «угорь, водяная змея»

· ПГрм. *angwiz: др-в-нем. angar «личинка», нем. Engerling; *n̥gʰwis > *ungwiz: др-в-нем. unc «змея, жаба» > нем. Unke «жаба»

· ПБлт. *angis: лит. angìs «гадюка», лтш. odze «гадюка», прс. angis «неядовитая змея»; лит. ungurỹs, прс. angurgis «угорь»

· ПСлв. *angis > *ǫžь «уж»: укр. вуж, слн. ọ́ž «уж», vọ̑ž, gọ́ž «змея», пол. wąż «змея, шланг», чеш. užovka «уж, питон, удав»; *ǫgorjь: укр. вугор, слн. ogọ̑r, ọ̑gor, пол. węgorz, нж-срб. hugoŕ, wugoŕ

который встречается параллельно с внятным *hogʰu-j-, *hogʰwis, *hogʷʰis «змея» (от *hogʰu «порождение с края (мира)»)

· ПЭлн. *okʷʰis: грч. óphis «змея»

· ПИар. *háźʰiś: скт. áhi, авс. aži, др-пер. azi «змея»

· ПСлв. *(ho)gʰu-j- > *gowjā: срб-хрв. gúja «змея, гадюка», gȕšter «ящер», блг. гущер

Очевидно, что *hangʰwis / *hangʷʰis это синкопа от композита *han-hogʰwis. Но что означает этот *han-? Я перебрал много вариантов. Может, это «предок змеи»? Но только латынь дает намек на дракона, все прочие когнаты – напротив, означают безобидных змеек типа ужа и угря. Тогда, может, элемент *han- означал безопасность змеи, ее неядовитость? Я не мог соотнести эту семантику со всеми известными значениями корня *han-… Как обычно, решение пришло совсем из другой истории. Я занимался различными вариантами плетёнок – верёвки, ремни и т.п., которые логично происходят из змеиного корня. Везде прослеживалась редупликация корня, типа «змее-змейка будет веревка». Но там же мелькало и знакомое -n-, -an-. Наконец, я понял, что в названии верёвок мы имеем целый предложение, четко описывающее принцип плетения: «змейка НА змейку»:

ИЕ *gʰu-han-gʰwis, *gʰu-han-gʷʰis, *gʰwis-han-gʰwis, gʷʰis-han-gʷʰis «змейка на змейку > верёвка, ремень, жгут»

· хет. kunk- «качать, укачивать, колебать; качаться, баловаться», ? kunkunuzzi- «? некий природный артефакт из сплава металлов, переплетения минералов» (персонифицирован в «Песни об Улликумми»)

· ПИар. *gʰungʰaś: скт. *gunha > guṇa «верёвка»

· ? ПИтл. *xʷinɣʷis-jā: лат. fimbriae «фибры, нити, волокна, бахрома»

· ПГрм. *gungwaną «использовать верёвки > качаться на верёвках, развлекаться»: швд. gunge, дат. gynge; ? *s-gwingwaną, *s-gwangwaną > *swingwaną «качать, колебать; качаться, раскачиваться; сходиться, подходить друг другу»: гот. af-swaggwjan «отчаиваться» (< «рас-плетаться»), др-агл. swingan > агл. swing; др-в-нем. swingen > нем. schwingen

· ПСлв. *gungis, *gungiwis >*gǫžь, *gǫžьvь «верёвка»: цр-слв. гѫжвица «лоза», укр. гуж, гу́жва «перевязь», болг. гъж, гъ́жва «жгут, чалма», слн. gôž «ремень», чеш. houž, houžev, слц. húžva, пол. gążew, gążwa; + рус. гужевать, гужеваться «развлекаться», звяга «переполох, лай, брань»

Таким образом, *hangʰwis / *hangʷʰis означает буквально «назмейка» и является фрагментом более древнего композита, смысл которого был уже утрачен. Параллельный феномен мы имеем в позднесредневековом английском, где “a nadder” (какая-то гадюка) в один момент стала читаться как “an adder”. То же самое произошло и в голландском (adder), и в немецком, где вариант Otter закрепился вместо Natter / Notter с подачи Лютера. Но, возможно, как это часто бывает, более древняя форма языка нашла выход в речь через, казалось бы, ошибку? Стоит задуматься о природе “n” в nadder, snake, slange etc.

----------

Arteume Corsunn
В целом всё корректно, за исключением пожалуй жабы, которая очень выпадает из внутренней логики корня. Но позволю себе немного позанудствовать:
ИЕ *gʰu-han-gʰwis, *gʰu-han-gʷʰis, *gʰwis-han-gʰwis, gʷʰis-han-gʷʰis «змейка на змейку > верёвка, ремень, жгут»
По своей сути это не корнесложение, а геминация (редупликация) корня, которая для ИЕ языков не характерна, но весьма активна для афразийских языков, следовательно мы встречаемся с заимствованием индоевропейцами словообразовательного приёма, характерного для другой языковой семьи. Типа ивритского galgal - колесо.

К форме Natter / Natter могу подкинуть ещё и Nodens, Knoten - узел, который встречается при описании лунных и солнечных затмений (дракон / змей пожирающий светила) в т.ч. и в современной астрономии.

 Отправлено: 06.09.19 10:59. Заголовок: Maxim Borozenec HIER..

Maxim Borozenec
HIER KOMMT DIE SONNE

Меня больше месяца не оставлял в покое ПИЕ «день». В данном случае тот, которому постулировались всего-навсего 2 когната, да и то кое-как подогнанные друг к другу – германский *dagaz и санскритский ahar. Отсутствие в последнем когнате *dʰ- объясняется редукцией от форм косвенных падежей. И то эту связь признают не все, а *dagaz традиционно выводят из ПИЕ *dʰegʷʰ- «гореть, жечь». То, что получается, что «день» - это «пожар», а германский рефлекс регулярно выдавал бы не *dagaz, a *dawaz – большинство академиков не колышет.

Я размышлял далее. Пожар, пожар… День – как взрыв тьмы? Вспышка? Конечно же, день – это прежде всего факт зарева, заря, а уж потом какие-то часы между рассветом и закатом. Проверил наше слово «заря» - все стабильно выводят из глагола «зреть» (которое «видеть», а не «зреть», которое «спеть»), то есть заря – это когда «видно».

В один день ко мне пришло настоящее озарение, и я увидел исходную форму во всей ее первозданной красе. И самое удивительное, что я нашел ее рефлексы В АБСОЛЮТНО ВСЕХ ЯЗЫКАХ-ПОТОМКАХ. Уж не знаю, совпадение ли, но факт остается фактом – попадание в 11 из 11.

АИЕ *gʰo(s)-har, *gʰā(s)-har «края свет», *(ho)dʰ-gʰo(s)-har, *(ho)dʰ-gʰā(s)-har «из-под края свет», *t'i(u)-dʰgʰo(s)-har, *t'i(u)-dʰgʰā(s)-har «из-под края свет ясного неба (дня)» > ОИЕ *gʰār, *dgʰār, *hodgʰār, *hodgʰr̥, *di(u)dgʰār «рассвет, заря, день»

• ? ПАнт. *ti-dd-ha- > tittha- «зарево»: хет. titha- «гром (и молния)»

• ПЭлн. *kʰar-jō «блистать»: грч. khaírō «ликовать, здравствовать» > нв-грч. khár-ama, khar-avgí «рассвет», kharázei «рассветать»

• ПИар. *ha(d)gʰr̥ ~ *gʰanś: скт. áhar ~ áhnas «день, сутки; особый день, праздник»

• ПАлб. *di-dz-: алб. gdhin «рассветать», gdhimë «рассвет, заря»

• ПАрм. *ti-dzar-i- > *tsari-: арм. cayr «заря, первый луч солнца; край, апогей, пик»

• ? ПТох. *ti-tkār, *ti-tsār: куч. śār «всеобъемлюще, всеохватывающе, везде, сплошь» (< «озаряюще»)

• ПИтл. *dju-ðɣar, *di-oðɣar: лат. jubar ~ jubaris «заря, свет небесных тел; блеск, сияние»

• ПКлт. *di-dg- > *didd- «день»: брт. deiz, крн. dedh, др-вал. did > ср-вал. dyð > вал. dydd

• ПГрм. *(a)dgār > *dōgr- / *dōgn- «день, сутки»: др-агл. dōgor; др-скн. dœgr, dœgn > фар. javn-døgur «равноденствие», исл. dögun «заря», дат. døgn «сутки», швд. dygn, элд. dyōngen; *dagaz «день»: гот. dags, др-агл. dæġ, deg, deag, dœg > агл. day; др-в-нем. tag, tac > нем. Tag; др-скн. dagr > исл. dagur, швд. dag; *dagāną «рассветать»: др-агл. dagian > агл. dawn; др-в-нем. tagēn > нем. tagen; + ? *dgar-i-u- «рассветать» (ср. арм. arew, скт. ravi «(утреннее) солнце») > *grju-: др-скн. grýja, дат. gry

• ПБлт. *di-dźar-i- > *dźjarja-: лит. žėrė́ti ~ žė̃riu «сиять, светить», žėrúoti «пылать, сверкать»; * dźar-: лит. žarà «заря», ра̃žаrаs «отблеск зари»

• ПСлв. *(di)-dzār-i- «заря, первые лучи солнца», *dzar- «утренняя звезда» > *zarja, *zorja, *zora: цр-слв. зарѩ, зорѩ, рус. заря́, зоря́, за́рево, озари́ть, укр. за́ря «заря», зоря́ «звезда, заря», зíркa «звезда», блг. заря́ «луч, свет, утренняя заря», зора́ «утренняя звезда, утренняя заря», слн. zárja, zórja, чеш. zářе, zоřе «сияние, блеск, свет», др-пол. zarza, пол. zorza, нж-луж. zoŕa «зарево»

Наконец, совпадение или нет – название еврейской каббалистической книги «Зоар» до смешного похоже на ПИЕ *dʰgʰo(s)-har.

 Отправлено: 22.09.19 18:48. Заголовок: Maxim Borozenec РЕА..

Maxim Borozenec
РЕАБИЛИТАЦИЯ САНСКРИТА В КОНТЕКСТЕ РЕФОРМЫ ПИЕ ВОКАЛИЗМА

Всем известно, что сравнительно-историческое языкознание зачалось при столкновении европейцев (в частности, англичан) с санскритом в Индии. С конца 18 века Европу захлестнул индийский гнозис, чтобы покачнуть фундамент европейской цивилизации, плотно упакованный в иудео-эллинстве. Иврит был низвергнут с трона Праязыка, и санскрит долгие десятилетия удерживал за собой место древнейшего языка вновь открытого индоевропейского континента. Все первые опыты грамматики ПИЕ языка исходили из санскрита. Упоение санскритом было отрезвлено младограмматиками. Причина нехитрая – в санскрите сплошные А, в которых смешались индоевропейские Е, А, О. Кроме того, наличие всяких аффрикатов, в числе которых чуждо выглядевшие всякие “jh” (джх), и много других аргументов, говоривших в пользу того, что индоиранские языки, и санскрит в частности – уже отдаленная от оригинала речь с разнообразными поздними инновациями.

Индоиранские языки относятся к тому ряду языков, где А и О недифференциированы. Четкое различие между А и О сохраняется только в кентумных языках – греческом, италийских, кельтских, более-менее тохарских. Это закономерно, так как О – это лабиализованный вариант А, и сохраниться он мог именно в тех языках, где лабиализация стала отличительной характерной чертой фонологии. В языках же с довлеющей палатализацией, то есть в сатемных, куда относятся как индоиранские, так и славянские, а также в примкнувших к ним анатолийских и германских, прослеживается смешение А и О до уровня тотального аканья. В славянских аканье на каком-то этапе перешло в оканье, но смешение так и осталось. Но если смешение А и О – вещь вполне тривиальная и индоевропейском континууме, то как быть с Е? Этот-то передний звук принципиально отличен от задних А и О.

С конца 19 века, силой авторитета великого Соссюра, именно звук Е стал считаться основным вокалом индоевропейской фонологии. Соссюр вообще считал, что в Праязыке было только Е, а все остальное – вторичное. На данный момент дела обстоят так: корни с Е считаются базовыми, корни с О – уже вторичные аблауты от корней с Е, а вот А вообще приобрело маргинальный статус. Половина компаративистов откровенно считает, что такого звука у индоевропейцев не было! А стирается везде, где только можно. Реконструкция корней подгоняется так, чтобы получалось либо Е, либо О, а если не остается ничего другого, как А, то тут же ставится штамп – «субстрат, по причине не-ПИЕ звука А».

Давайте объективно посмотрим на звуки Е, А, О. В этой последовательности А оказывается центральной, не отягощенной дополнительной артикуляцией фонемой. Это просто звук открытого рта. В то время как Е приобретает артикуляцию палатальности по отношению к А, а О – артикуляцию лабиальности. Поэтому я считаю, что исконно ПИЕ гласным является именно А, а Е и О – уже вторичные по отношению к А.

По всей видимости, именно семитские сохранили наиболее древний бореальный вокализм. Там всего одна гласная – А! А полугласные J и W имеют аллофоны I, E и O, U соответственно. Картина развития бореального вокализма в индоевропейский представляется мне следующим образом:

1. В исконном бореальном корне всегда была одна-единственная гласная, в которой были слиты воедино Е, А и О. Я обозначаю ее как æ.

2. В позднем (флективном) бореальном, при наличии композитов из нескольких корней, æ было гласной корня-ядра (ударной), в то время как во второстепенных агглютинатах присутствовали ее безударные аллофоны ə.

3. В ПИЕ наблюдается следующая картина: бореальная æ разделяется на три варианта фонации в зависимости от примыкающего к ней ларингала: *h'æ > ПИЕ *h'ä > *ä (произносилась, скорее всего, как эстонская ä – попробуйте протянуть я без начального й), *ħæ > ПИЕ *ħa > *a (просто а), *ɦæ > ПИЕ *ɦå > *å (как скандинавская а, å – попробуйте протянуть а на грани падения в о, то есть а с округлением)

4. В индоевропейском континууме борются две стихии – палатализация и лабиализация. ПИЕ *ä палатализуется дальше, в *е и достигает своего апогея в славянских языках, где палатальность воспринимается как йотализация, и поэтому базовое произношение ИЕ *е становится наше привычное е [йэ]. Параллельно с этим, *å лабиализуется в *о.

А какова была ситуация в индоиранских языках? Я считаю, что индоиранцы заморозили свои гласные на уровне ПИЕ, и таким образом, являются представителями древнейшего в ИЕ континууме вокализма. Звуки *a и *å смешались первыми – это первая победа палатализации над лабиализацией в зоне сатем. Однако, звук *ä здесь держится достаточно долго – потому как только он мог вызвать вторую, сугубо индоиранскую, волну палатализации. Слово «чакра» никогда не стало бы произноситься так, если бы после начального задненёбного стояла обычная а. Так и осталось бы «какра». Но если там все же был звук *ä, то получается «кякра > кьякра > чьякра > чакра». Только после второй волны палатализации различия между ä и а стираются, и мы получаем ту самую знакомую А санскрита.

Я считаю, что введение ä в реконструкцию прото-индоиранского обязательно. Без учитывания этого нюанса вторая волна палатализации у индоиранцев появляется просто без причины. Например:

1. ПИЕ *gʷʰeros «жар» > ПИар. *ȷ́ʰäras > скт. háras «пламя, огонь»

2. ПИЕ *gʷʰormos «горячий, жаркий» > ПИар. *gʰarmás > скт. gharmá «жара, жаркая погода»

Без *ä в первом варианте был бы тот же самый рефлекс, что и во втором.

 Отправлено: 25.09.19 14:05. Заголовок: Maxim Borozenec И БЫ..

Maxim Borozenec
И БЫЛО УТРО, И БЫЛ ВЕЧЕР

Наш день, начатый с зари, уж слишком затянулся – это я все никак не могу выложить материалы касательно ПИЕ названия «вечер». Заря имеет самое прямое отношение к предмету – и «заря», и «вечер» имеют в своей основе ядро *dʰgʰ- «ниже края, за краем», в данном контексте имеется в виду горизонт. Когнаты «вечера» встречаются во всех ИЕ диалектах:

*dgʰospents

• ПАнт. *tspantjā: хет. ispanza «ночь»

• ПГрм. *ā-dzbanþs «к ночи» > *ē(z)banþs «вечер»: др-агл. ǣfen, ēfen > eve «канун», evening «вечер»; др-скс. āvand, āƀand > ср-н-нем. âvent; др-гол. avont > гол. avond > афр. aand; др-в-нем. āband > нем. Abend > идш. ovnt; *ā-tspanþs > *ēsptanþs: др-скс. aptann, aptunn > исл. aftann, нрв. aftan, eftan, бтн. ǡftă, элд. otn

*dgʰosperos

• ПАлб. *dzesper: алб. dhespër «вечер» (<+ ? лат., ? грч.)

• ПТох. *tkasper > *kastper: куш. käst(u)wer «ночью»

АИЕ *ħаwi-dgʰosperos > ОИЕ *(h)witkʰsperos, *(h)wjetkʰsperos

• ПЭлн. *wjetsperos: грч. hésperos

• ПАрм. *hwitsper: арм. gišer

• ПИтл. *wjetsperos: лат. vesper

• ПКлт. *jewxser: ср-вал. ucher

• ПГрм. *wjetspraz > *westraz «западный» (<+ *austraz «восточный»): др-агл. west > агл. west +> фрц. ouest, итл. oveste; др-в-нем. west > нем. West, Westen; др-скн. vestr > исл. vestur, дат. vest, швд. vaster, väst

• ПБлт. *wjetspar- > *wakskar- (<+ ? ū́kti «покрываться облаками», ùnksna «тень»): лит. vãkaras, лтш. vakars «вечер»

• ПСлв. *wjetsper-, *wjetspor- > *vjećerъ, *vjećorъ: др-рус. вечеръ, блг. ве́чер, срб-хрв. vȅčēr, vȅčē, слн. večẹ̑r, чеш. večer, пол. wieczór, вр-луж. wječor, нж-луж. wjacor, jacor, плб. vicer; *witsperōs > *vьćerá: др-рус. вьчера > рус. вчера́, укр. учора́, блр. учера́, вчо́ра, блг. вче́ра, срб-хрв. jùčе̑r(а), слн. včéra, чеш. včera, пол. wczora(j), вр-луж. wčera, нж-луж. cora

Как видно, именно форма с преформантом *(h)wi- наиболее распространена. Насчет этого элемента ни у академиков, ни у меня нет однозначного ответа. Самое приемлемое – значение «раз-, во все стороны», то есть «сумерки растекаются во все стороны, вечер перерастает в ночь».

Это все пока просто и очевидно. Но откуда же растет такой сложный композит? Вот тут начинаются трудности, над которыми я изрядно поломал голову. Официальной наукой признано, что в основе лежит корень, давший нам индоиранское слово kśap «ночь», и пропавший везде, кроме, разве что, хеттского производного слова ispanza «ночь». Я согласен, что в основе лежит пращуар кшапа, но не согласен, что он в прочих диалектах растворился во мраке, так как вывожу этот самый кшап из вышеупомянутого *dʰgʰ-. Однако, в найденных когнатах получился такой семантический разброс, что Arteume Corsunn может смело злорадно потирать руки. Вот моя рекострукция:

• ? ПАнт. *tsaps «? темнота, ночь; ? тайна, укрытие» > *tsapseje- «? темнить > вести ночной дозор; тайно следить, подкрадываться»: хет. sapasiye/a- «вести разведку, наблюдать»

• ПЭлн. *tʰkʰsāps «чернота > чума, смерть»: грч. sḗps «гниющая рана; змея, укус которой причинял сильную жажду и вызывал нагноение пораженного органа»; sḗpō, sḗpomai «гнить»; sēpía «каракатица» (< «чернила, чернота»)

• ПИар. *tkʰśaps «ночь»: скт. kṣáp, авс. xṣ̌ap, пер. šab, крд. şev

• ? ПАрм. *tsaf- «закат, погружение солнца»: арм. cov «море; запад» (<+ ? -ov реанализация как твор.п.); cawi «синий»

• куч. śäp- «? затмевать»

• ПКлт. *(t)saɸ- «темнить, затмевать»: брт. saouzan, крн. sawtheny «вводить в заблуждение»; *(t)saɸ- «погружение»: брт. saônen «долина», вал. sawdd «глубина, погружение», sawell «дымоход», крн. sawan «расщелина в утёсе, через которую проходит море»

• ПИтл. *tsaps «погружение, пропадание из виду»: лат. *saps «сап, траншея, подкоп» > sappa «заступ, мотыга, сапка, лопата для подкапывания» (< *tsapsnā) > др-фрц. sappe > фрц. sape «сапка», агл. sap «подкоп»; рум. sapă; *tsappa, *dzappa «сапка»: итл. zappa, исп. zapa; + лат. Sāpis «Савио» (река в Италии)

• ? ПГрм. *tskaf-: др-скн. kaf > исл. kaf «погружение (в воду, в тень)»

• ПБлт. *tkśap-: лит. šàpti, pašàpti, prašàpti «пропадать из виду; хапать, воровать», prišàpti «нехватать, недоставать»

• ПСлв. *dz-sāp- > *tsap- > *capati «погружать(ся) > продвигаться, погружаясь в воду, грязь» (<+ *capati «цапать, хватать < хватать грязными руками» + ономатопея «цап!» + *xapati < *(t)skap-): блг. цáпам, цóпам «идти по воде, грязи; пачкать, марать», слн. capáti «брести, шлепать», чеш. cápati «набивать, напихивать; идти медленно, с трудом», пол. сараć «неуклюже идти», вр-луж. capać «топать, неуклюже двигаться»; *tsāps > *(t)sapъ: рус. укр. сап, сапá, сопá «инфекционное заболевание парнокопытных, вызывающее гниющие раны»; рус. дон. сап «змея»

Однако, при всем разбросе значений у нас есть четкие междиалектичные связи:

1. Хеттский и латынь применяют корень к военным маневрам (незаметно подкрадываться к врагу). Там же примыкают балтийские и славянские когнаты со значением «воровать» (тоже незаметно подкрадываться – к лоху). Кельтские применимы ко всему, даже к супружеской измене.

2. В русском и греческом чудесным образом одинаковыми формами передаются и «серьезное заболевание», и «змея». Сап прорывает в теле коня гниющие траншеи.

3. В большинстве когнатов просматривается «погружение» в контексте воды, земли, тьмы. Солнце погружается в море, за край земли. Мир погружается в ночь.

 Отправлено: 10.10.19 21:31. Заголовок: Maxim Borozenec УПОИ..

Maxim Borozenec
УПОИТЕЛЬНАЯ ВОДА

Торжественно объявляю начало серии водных процедур. А именно – следующие несколько публикаций будут посвящены воде.

У бореалов было несколько корней, обозначавших воду. В данном случае нас интересует дериват от протокорня *ɦоgʰ- «Крайний мир > земные недра» > *ɦоgʰu «подземные воды > чистая, минеральная, живая вода». Именно этот корень обозначал питьевую воду, воду сакральных источников и просто чистых колодцев.

> АИЕ *ɦógʰu > ОИЕ *hogʷʰ-

> АИЕ *ɦogʰú > *gʰu-, *gʷʰ-

> АИЕ *ħaj-ɦógʰu «? сакральный источник, живая вода» > «? огненная вода, алкоголь» (ср. aqua vitae) > ОИЕ *(h)jogʷʰ- > *hēgʷʰ-

• ПАнт. *(j)oxu-, *ēxu-: хет. aku-, eku- «пить», пал. ahu-

• ПЭлн. *n-ḗkʷʰō, *ne-ókʷʰō: грч. nḗphō «не пить > быть трезвым»

• ПИар. *jaȷ́ʰäs «вода»: скт. yahas; yahva «текучая вода», yahvat «текучий»

• ПАлб. *da-j(a)g-ska «до-пиваться»: алб. deh «опьянять»; *da-j(o)g-nja: алб. dej ~ dënj

• ПТох. *jok-: арс. куч. yok- «пить»

• ПИтл. *ēɣʷrjos: лат. ēbrius «пьяный, одурманенный»

• ПГрм. *ēgwer- «кувшин, умывальник»: фрк. *ēwer > др-фрц. ewer, eawer > фрц. évier, агл. ewer

Возможно, только композит *ħaj-ɦógʰu и обозначал воду как таковую, отличая ее от прочих элементов земных недр. Сразу признаюсь, что первая часть композита вполне могла быть и *h'ej- «идти, передвигаться > текучая вода в противоположность стоячей», и ɦoj- «связывать, соединять > подземные воды как единая структура, кровеносная система земли». Возможно, существовали и 2, а то и 3 варианта – на это может указывать значения «пить как утолять жажду» и «пить алкоголь > напиваться». Над этим нужно мозговать далее.

Примечательно, что именно композитный вариант с йотой является когнатом со стороны уральских языков:

ПУ *jëx(w)e- > ? *jëwxe- «пить»

• Сам. *ër-, *ëkəl-

• Угр.: вгр. iszik, мнс. aûňkve, хнт. ə̂nŝ

• Прм.: ком. juny, удм. juyny

• Мар. jüäm, jüam

• Лоп. *juxe- > *jukëtēk

• Фин. *joxe- > *joodak

Но дальше – еще интереснее. Интересен весьма следующий композит, такой фундаментальный для западноевропейских языков, и такой странно редкий в ИЕ-континууме. Это, конечно же, лат. agua и грм. *axwō – иногда туда добавляют балтийские когнаты, омофоничные слову «глаз», а также неоднозначный гидроним «Ока». Редкий он потому, что никто из компаративистов не удосужился предположить там композит на основе того же самого *ɦоgʰu. Но как только мы допускаем, что *ħakʷā – это на самом деле *ħak-ɦоgʰu > *ħakkʰwā, тут же потоки когнатов врываются в нашу тему:

ФБ *ħaħk-ɦåɦgw «быстрая вода, бьющая вода» > АИЕ *ħakʰ-ɦogʰu «ключ, родник > питьевая вода»

> АИЕ *ħákʰogʰu- > ОИЕ *hák-gʰu- > *hákkʰu- > *hákkʷʰā, *hákkʰwā, *hákkʷʰi, *hákkʰwi

> АИЕ *ħakʰógʰu- > ОИЕ *kogʰu-

> АИЕ *ħakʰogʰú- > ОИЕ *kgʰu- > *kʰu-, *kʰow- > *kʰwā́-, *kʷʰā́-, *kʰwī́-, *kʷʰī́-

• ПАнт. *koxu-: лид. kofu «вода»

• ПЭлн. *kokʰu-: грч. kokhúō, kokhudéō (<+ khúdēn «обильно») «обильно течь»

• ПИар. *hakʰā- «наводнять, запруживать»: скт. akhāta «пруд, озеро»; *hakʰā́ > *kʰā́: скт. khā́, авс. xā «ключ, родник, фонтан» > хот. khāha, khāhe, ср-пер. xān, xānīg, крд. kānī, kyanī

• ПАрм. *xu-: арм. xum «питье», xmem «пить»

• ? ПАлб. *xwī-: алб. shi «дождь»

• ПКлт. *kogʷā-tos: вал. cawod, крн. cowat «ливень; душ», ирл. caoth «скважина; водосток, канава»; *kʷī-tos: ирл. cith, cioth «ливень; душ»

• ПИтл. *ak-xʷā > *akkʷā «вода»: лат. aqua > рум. apă, срд. abba

• ПГрм. *ax-gwō > *axwō «вода; ручей, река»: гот. aƕa; др-агл. ēa, ǣ > агл. ea, eau, yeo, eddy; др-в-нем. aha > нем. Ach, Ache; др-скн. á, ǫ́ > дат. å; *a(x)wjō, *a(x)wjō-landą «остров»: др-агл. īeġ, īġ, īeġland, īġland > агл. island; др-скс. ōia, др-в-нем. ouwa > нем. Au, Aue; др-скн. ey > фар. oyggj, oy, дат. ø

• ПБлт. *aka (<+ *ak- «глаз > прорубь, колодец, любое отверстие с источником воды»): лит. akà, ãkas «прорубь», лтш. aka «колодец, ключ»

• ПСлв. *xwi- > *xvi-lja: рус. хви́ля «ненастье, мокрый снег, вьюга», укр. хви́ля «волна», блр. хвíля «буря» (<+ укр. хви́ля «мгновение», пол. chwila «минута», чеш. chvíle < др-в-нем. hwîlа «время, час, мгновение»)

Обратите внимание, как разное распределение ударения в композите, которое закрепилось в том или ином диалекте, дает совершенно различные дериваты. Если не учитывать этого фактора, то так в акве и останемся барахтаться.

Наконец, самое главное – при столкновении с глухим *k мы наблюдаем оглушение *gʰ в *kʰ, что очень важно для диалектов, где «х» является полноценной фонемой. Это индоиранские, армянский, албанский и славянские языки. Таким образом, Ока оказывается не к месту. Либо это балтийский гидроним, либо уральский. Но очень даже к месту приходится «Хвалынское море», где *kʰwā- интерпретируется как «запруженный питьевой водой» - а что это, как не точно характеризующее описание самого большого пресного водоема в мире? То же самое относится и к Аральскому морю, с прилегающей к нему цивилизацией Хорезма (*kʰwāli-dʰgʰm «земля пресной воды»: авс. Xvairizem > пер. Xvārazm > узб. Xorazm)

 Отправлено: 21.10.19 13:45. Заголовок: Maxim Borozenec ПИЕ ..

Maxim Borozenec
ПИЕ КЛАСТЕРЫ В КОНТЕКСТЕ ОГРАНИЧЕНИЯ ПИЕ КОРНЯ

Еще на заре индоевропеистики было установлено фундаментальное правило: ПИЕ запрещает наличие в одном корне глухого и звонкого придыхательного плозивов. Запрет странен сам по себе, так как ни один ИЕ потомок не обнаруживает прямого следования этому правилу. Я считаю, что причиной тому служит ассимиляция плозивов в кластере.

Если мы прежположим, что ПИЕ все же допускал глухой и звонкий придыхательный в одном корне, то при переходе из полной степени в нулевую эти плохивы бы сталкивались в кластере и происходила бы неизбежная ассимиляция. Например, *tegʰ > *tgʰ > *tkʰ. И уже затем ассимиляция бы по принципу аналогии распространялась бы и на прочие формы корня, для нивелирования исходной.

Рассмотрим пример предпологаемого корня *tegʰu- / *tjegʰu- / *tigʰu- “течь (внутрь, за край), просачиваться, наполнять > мокрый, набухший, полный, толстый”:

1. ПКлт. *tegus “толстый”: MB. teo, teu, C. tew, OW. teu > W. tew; OI. tiug > I. tiubh, Mx. çhiu – может происходить как от *tegʰus, так и от *tegus, официально выбран последний вариант, чтобы подогнать под правило. Также есть река Tagus в Португалии, скорее всего кельтского происхождения.

2. ПГрм. *þekuz “толстый”: OE. þicce > E. thick; OS. thikki > MLG dicke; OHG. dicchi > G. dick; ON. þjokkr, þjukkr, þykkr > I. þykkur, F. tjúkkur, tjukkur, N. tykk, tjukk, Elf. tiokk, Btn. tjokk – все когнаты четко показывают геминаты, который бы регярно появлялись как раз от *þig(u)-naz > *þi(u)kkaz, но геминаты проигнорированы, чтобы официально подогнать под ПИЕ *tegus; параллельный когнат с звонким анлаутом наблюдается в *dig(u)-naz > *di(u)kkaz “канава, сток”

3. ПБлт. *tiźus: лит. tižùs ”намокший, склизкий” – может быть как от *tigʰus, так и от *tigus, словари вообще не приводят этот когнат

4. ПЭлн. *tikʷʰos: грч. tîphos “пруд” – может быть как от *tigʰwos, так и от *dʰigʰwos, официальной этимологии тоже нет

И, наконец, лат. Tiberis может быть только от глухого ПИЕ *t- и звонкого аспирата *bʰ или *gʷʰ, я предпочитаю второй вариант и реконструирую название реки как дериват от ПИтл. *tiɣʷos ~ *tiɣʷesos. Также имеется tōfus ”туф” (вулканическая горная порода, «текучая»)

Таким образом, у нас есть все основания опровергнуть это мнимое ограничение.

 Отправлено: 27.10.19 00:37. Заголовок: Maxim Borozenec А ЖБ..

Maxim Borozenec
А ЖБАНЧИК ПРОСТО ОТКРЫВАЛСЯ

Представляемый ниже веер когнатов - моя отдельная гордость, так как никто раньше в полной мере ими не занимался. Фасмер, например, ограничился только сопоставлением славянских слов с балтийскими. В остальных языках практически все когнаты - "без этимологии".
ФБ *ɦåɦgu-ɦåɦbaħ «сосуд для воды» >
> a. АИЕ *ɦogʰú-ɦobʰaħ > *ɦogʰúɦbʰaħ >> ОИЕ *gʰū́bʰā > *gʰúbʰā, skʰúbʰā >
· ПЭлн. *skʰupʰā: грч. skúphē, skúphos «чаша, кувшин, ведро > череп»
· ПГрм. 1. *gubō «сосуд для воды, жбан»: фрк. *gobal- > др-фрц. gobel «чаша», gobellet «кубок» > ср-агл. goblet; ср-н-нем. gobelet, kobelet; 2. *gubōną: cр-агл. gobban, gabban «жадно пить, жбанить» > агл. gob; 3. *skub-nō «более мелкий сосуд для воды» > *skuppō «сосуд для вычерпывания» (<+ *skeub-, *skūb- «делать углубление, полость»): ср-агл. scope, schoupe «ковш, черпак» > агл. scoop; ср-гол. schope «ведро для вычерпывания», ср-н-нем. schope «половник»; исл. skopa, нрв. skopa, skuppa, skubba; 4. *skuppōną «черпать»: др-скс. skeppian > ср-н-нем. scheppen; др-в-нем. scaphan > нем. schöpfen; ? 5. *skub-n- > *kuppaz «чашка, бокал; чаша > череп, голова» (? <+ нв-лат. cuppa): др-агл. copp > агл. cop; др-в-нем. kopf, chopf, choph > нем. Kopf «голова»; др-скн. koppr > швд. kopp, дат. kop «чашка»
> b. АИЕ *ɦogʰu-ɦóbʰaħ > *ɦogʰwóbʰaħ >> ОИЕ *gʰwóbʰā > *gʰwobʰa-t-, *skʰwobʰa-t-
· ? ПИар. *skʰabʰna-t/dʰam: скт. kabandha «бочка, чан; пузо»
· ПАлб. *gwaba-tā: алб. govatë «ванна, корыто, чан»
· ПАрм. *gba-t'-: арм. gawatʿ «чаша, бокал»
> c. АИЕ *ɦógʰwi-ɦobʰaħ >> ОИЕ *hógʷʰibʰā >
· ПИар. *ā́ȷ́ʰibʰā-was > *āȷ́bʰā́-was: скт. āhāva «ведро, корыто, поильник для скота»; др-ирн. *s-(a)źaβā-was > др-пер. *saβa-u- > ср-пер. *sabō- > пер. sabōy, sabō «чаша, кружка», +> арм. sapʿor «амфора, кувшин, чан», бкт. sabolo, куч. sapule «чан»
· ПИтл. *oɣʷiβā: лат. obba «сосуд с широким дном, графин, кувшин»
> d. АИЕ *ɦogʰwí-ɦobʰaħ > *ɦogʰwíɦbʰaħ >> ОИЕ *gʷʰī́bʰā > *gʷʰibʰā
· ПСлв. *dźьba-nъ «жбан»: рус. жбан «деревянный сосуд с крышкой», жба́нить «пить помногу (жбанами)», укр. джбан, збан, блр. жбан; блг. джибан, джубан, срб-хрв. džbа̏n, žbа̏n; чеш. žbán, слц. džban, пол. dzban, zban
> e. АИЕ *ħak-ɦogʰwí-ɦobʰaħ > *ħakkʰwíɦbʰaħ >> ОИЕ *kʷʰībʰā > *kʷʰibʰā
· ? ПИар. *kśibʰus > *kśība-: скт. kṣība «пьяный», kṣībati «напиваться, пьянеть»
· ПСлв. *ćьba-nъ «жбан»: др-рус. чьбанъ, чьванъ > укр. чоба́н; чеш. čbán
· ПБлт. *kiba-: лтш. ciba «небольшая деревянная посуда для коровьего масла», лит. kibiras «ведро»; + *kubi-: лит. kubilas «ванна, резервуар», kubinis «чан, бак»
> f. АИЕ *ħaj-ɦógʰwi-ɦobʰaħ «сосуд для алкоголя» > *ħajógʰwibʰaħ >> ОИЕ *(h)jógʷʰibʰā
ПГрм. *jagwibō, *jagubō, *igwibō, *igubō: ср-агл. jubbe, jobbe, gibbe, geobbe; jugge > агл. jug«кувшин, кружка»

 Отправлено: 01.11.19 15:31. Заголовок: Maxim Borozenec НЕИ..

Maxim Borozenec
НЕИССЯКАЕМЫЙ ЧАН

В качестве иллюстрации нашей неоднократной дискуссии о приеме редупликации в ПИЕ корне привожу следующие когнаты для "сосуда в системе перегона жидкостей":

ОИЕ *tigʰu- > *titigʰu-, *titigʷʰ- «сосуд для стока жидкости»

· ПАнт. *ti-tiku- > *tittu-: хет. zizzuhi- «сосуд для вина»

· ПЭлн. *ttikʰu- > tsikʷʰ-n-: грч. síphōn «сифон для стока вина из бочки; насос, водосток, канализация»

· ПИар. 1. *titigʰ-lam: скт. titila «чаша, ведро, сосуд»; 2. ? *tśīgʰ-bʰus > *tśīgʰbas: скт. kṣība «пьяный», kṣībati «напиваться, пьянеть»; + пер. taġâr «чан, бочка»

· ? ПИтл. *titɣʷ-nā: лат. tīna «сосуд для вина»

· ? ПКлт. *ttigu-nā > *t(i)ugʷnā: гал. tunna, ср-ирл. tunna, вал. tynell «бочка»; +> нв-лат. tunna, +> др-фрц. tonne > фрц. tonneau; +> др-агл. tunne> агл. tun, др-скн. tunna > нрв. tønne, дат. tønde

· ПБлт. *ti(t)g-ś-: лит. tikšti ~ tikštu, tyšku «брызгать, накрапывать»

· ПСлв. *tьtśanъ: др-рус. тшанъ, тчанъ, чщанъ > рус. чан

Обратите внимание как здесь работает редупликация - она будто иллюстрирует многоступенчатый непрерывный процесс стекания жидкости из одного в другое.

Отдельное слово о русском "чане" - Фасмер выводит его из "дъщан" - то есть "сделанный из досок", при этом сам придерживается мнения, что слово "дъска" - заимствование то ли немецкого Tisch, то ли латинского discus... Я отвергаю эту версию.

P.S. А как насчет озера "Титикака"?

 Отправлено: 02.11.19 20:08. Заголовок: Maxim Borozenec ЖБАН..

Maxim Borozenec
ЖБАН НА ПЛЕЧАХ

Одно из самых часто встречающихся названий головы в разлчных языках (не только ИЕ) связано с "сосудом для жидкости". Голова именуется не иначе как "горшок", "котелок". Наример, всем хорошо известное французскоe tête "голова" (тет-а-тет "голова к голове") происходит из латинского testa "горшок".

Основные индоевропейские когнаты "головы" традиционно разделяются на два лагеря. С одной стороны - греческий, германские, тохарские. С другой - славянские, балтийские и, с натяжкой, армянский. Для первой группы традиционно выводится праформа *ǵʰebʰ-l- / *ǵʰobʰ-l-, при этом для ядра *ǵʰobʰ- нет объяснения. Вторую группу предпочитают приравнивать к слову "голый, лысый" ценой выпадения оттуда армянского когната.

Но если мы попробуем разглядеть за всеми этими когнатами тот самый "жбан", все они вдруг становятся родственными друг другу:

ОИЕ *gʰubʰā-l-, *gʷʰibʰā-l- «чаша» > 1. *gʰbʰāl-, *gʰbʰal-u-, 2. *gʷʰāl-, *gʷʰal-u- «голова»

· ПЭлн. *kʰəpʰalwā: грч. kephalḗ «голова; вершина, венец»

· ПТох. *ćəpāl(w)a: арс. śpāl, куч. śpāl, śpāla «голова»; куч. śpālu «превосходный» (< «главный, головной»)

· ПАрм. *galū- > *glu-: арм. glux ~ glxoy «голова»

· ПГрм. *gəbal- «голова, череп > вершина, венец, шпиц»: гот. gibla «шпиц»; др-в-нем. gebal, gibilla «череп» > нем. Giebel; др-скн. gafl «шпиц, выступающая часть фасада» > фар. galvur, дат. gavl, +> агл. gable

· ПБлт. *galwā > *galva: лит. galvà, лтш. gal̂va, прс. gallū ~ galwan «голова»

· ПСлв. *galwā > *golva: рус. голова́, укр. голова́; блг. глава́, срб-хрв. glа́vа, слн. glâva; чеш. hláva, пол. głowa, вр-луж. hłowa, нж-луж. głowa

Две группы разделились как раз в решениях по упрощению лабиальности в кластере. Первая группа устранила лабиализацию первого задненёбного, тогда как вторая предпочла убрать второй лабиальный элемент *bʰ-.

P.S. Некоторые этимологи сближают рус. "голова" с "жолвь" (черепаха), что справедливо, так как лат. testa присутствует и в testudo "черепаха"

 Отправлено: 09.11.19 18:27. Заголовок: Maxim Borozenec НАЗА..

Maxim Borozenec
НАЗАД К ОЧАГУ

Что может послужить лучшей паузой в водной теме, как не тема огня? Примерно год назад я уже публиковал свои размышления на тему ИЕ обозначений огня, сейчас хочу вернуть ваше внимание непосредственно к слову «огонь».

Традиционно считается, что только три группы сохранили когнаты этого корня: 1. Индо-иранская (agni), 2. италийская (ignis), 3. балто-славянская (uguns, огнь). Мнения относительно общей преформы этих трех групп разделяют этимологов на два лагеря:

1. Группа про-N: *hn̥gʷnis – это действительно примиряет индоиранские и италийские когнаты, так как в индоиранском силлабическая Ν становится A, а в латыни оно становится *in- с регулярным последующим упрощением: *in-gnis > ignis. В поддержку этой версии привлекаются когнаты со значением «уголь» (*hóngʷl̥ > скт. áṅgāra, лит. anglis, цр-слв. *onglis > ѫгль). Остаются проблематичными рефлексы балтославянской группы, так как вокализация силлабического N дает иные результаты.

2. Группа контра-N: *heg(ʷ)nis/*hog(ʷ)nis – приверженцы этой группы считают, что никакого Ν там не было, латинский когнат развился из *eg(u)nis, а угольные когнаты – из другой оперы.

На данный момент в мире доминирует первая группа, а вторая стала практически маргинальной. Давайте разбираться.

Чтобы долго не разжевывать, скажу прямо: я считаю, что когнаты огня происходят из минимального корня АИЕ *hek'u- > ОИЕ *hegu-, *hegʷ-/hоgʷ- с, как мне кажется, базовым значением «полезное горючее вещество > уголь». Аффикс *-nis встречается в других ИЕ словах и обозначает «инструмент». Таким образом, «огонь» обозначает буквально «инструмент с горючими качествами», то есть «огниво», то, посредством чего зажигают, воспламеняют.

В этой связи показательно латинское слово egula «вид серы», то есть опять-таки род горючего вещества, напрямую исходящее из корня hegʷ- с тем же аффиксом, что и «уго-л-ь».

Наконец, решил я покопаться в греческом – в языке, где, как считается, данный корень утрачен. Там я нарыл:

· ébenos и, менее распространенное ébelos «эбеновое дерево». Традиционно считается, что слово происходит из египетского hbnj, что объясняет только первый вариант, но не второй. Между тем, если предположить конвергенцию египетского эбена (дерево с черной как уголь древесиной) с уже имевшимся у греков словом, оно без проблем выводится из *egʷelos

· alábē, alába: это слово стало маргинальным еще в древнегреческом, Гесихий дает следующие значения: 1. lignús «огонь с густым черным дымом, копоть, сажа», 2. spodós «тлеющий уголь, зола», 3. karkínos «краб, рак», 4. marílē «угольная пыль». Нас, конечно же, интересуют значения 1-2-4, но что за непонятная морфология? А вот сейчас я как фокусник выверну слово наизнанку - *hal-n̥gʷa > *n̥gʷa-hal и получается вариант уже знакомого нам «уголь».

В русском нашел слова еглить, яглить «гореть желанием».

Наконец, у нас есть целый сет когнатов с такой деривацией: *hegu- > *gew-al- > *ģwal-/*ǵwl̥- «уголь; тлеть, мерцать»:

· ПИар. *ĵwálati: скт. jválati «гореть, тлеть, мерцать»; *ĵal/r-, *s-gal/r- «уголь»: авс. skar-, пер. zoγāl, zoγāl, žogāl, šogāl, sakār, пшт. skārә́, крд. xaɫūz, zuxāɫ

· ПКлт. *goulos: др-ирл. gúal «уголь»

· ПГрм. *kulą «уголь»: др-агл. col, агл. coal, др-в-нем. kol, kolo, нем. Kohle, др-скн. kol, дат. kul

· лит. žvìlti «сверкать, мерцать», pagalỹs «полено»

· ? ПСлв. *zolá: укр. зола́, блг. зола́, пол. zоłа «выщелоченная зола»

Итак, мой вердикт относительно тайны «огня» будет следующим: обе группы по-своему правы, но первая все же по праву «дает стране угля». Неразбериху в этимологии наводят лексемы с различными приставками и вообще без оных:

· *hogʷnus: лит. agnùs «огненный» (или же из *hawgʷnus с упрощением лабиальных – морфологическая параллель в *ha(w)gʷnos «агнец», но изначальное значение, скорее всего, *haw-(he)gu «из скота», cp. грч. ébros «козёл» < *egʷros; пожалуй, именно так, потому что в такой лексеме ожидается полная степень аблаута, а не О)

· *háw-hegʷnis «раз-горюч-ник» > *hugʷnis: лит. ugnìs, лтш. uguns; срб-хрв. ви̏гањ «кузница», чеш. výheň «кузнечный горн»

· *hén-hegʷnis «в-горюч-ник» > hn̥gʷnis: скт. agni, лат. ignis, др-рус. огнь (индоиранские и славянские могут быть и из чисто *hogʷnis, но типологически их все же стоит не отделять от латыни – как в латыни, так и в славянском произошло, видимо, упрощение носовых; опять же – О-степень тут морфологически не годится) – далее, при иной вокализации тут может быть *hen-hégʷ- > *negʷ-: ? лат. niger «чёрный», еще и *hen-hogʷ- > *nogʷ-ts «ночь» (черная как уголь, сгоревший дотла день), но это уже совсем другая история

 Отправлено: 12.11.19 00:37. Заголовок: Maxim Borozenec В ТО..

Maxim Borozenec
В ТОПКУ!

После публикации моих размышлений относительно огня у нас с German Dziebel за кадром развернулась бурная дискуссия. Среди прочего мы коснулись «кухни» (печь, плита, котел) – и нас скорее обожгло догадками, чем осенило. Я неоднократно сталкивался с этим корнем, но всегда отодвигал его «на потом» по причине весьма разнообразных когнатов. Но Герман справедливо вернул к нему мое внимание, так как сам принцип кухни с тепловой обработкой продуктов не может быть отделен от огня как такового.

Вот что мы имеем:

· хет. hapn-, happin- «печь, горн, жаровня»

· грч. ipnós «печь; кухня»

· скт. ukhā «кипятильник, котел для размещения над огнем»

· арм. akutʿ «кухонная плита»

· алб. anë «котёл для готовки»

· лат. aula, aulla, ōla, ōlla «котёл», auxilla «котелок»

· ирл. aigen > adhann, aigheann, oidheann, oighean «печь»

· гот. auhns; др-агл. ofn, ofen > агл. oven; др-фрз. oven > фрз. oven, ouvn, Ougend, ûne, ûn; др-в-нем. ofan, ovan, ovin > нем. Ofen, идш. oyvn; др-скн. ofn, omn, *ogn > нрв. ovn, omn, швд. ugn, дат. ovn, бтн. omn

· лит. ùbas, прс. wumpnis «печь»

Пусть вас не смущает, что даже в таких соседних языках как греческий и латынь в когнатах нет ни одной общей буквы – все эти слова взаимосвязаны, это признают уже не один век академики, но всех настолько пугает пестрота когнатов, что официальная версия гласит «заимствование из не-ИЕ субстрата». Я с этим не согласен, и попытаюсь это рационально доказать.

Мы исходим из огненного корня *hegu-/*hegʷ-. Анлаут в подавляющем большинстве когнатов свидетельствует о приставке *haw-/*hu- (только греческий немного выбивается из строя), что роднит кухню со славянскими словами: срб-хрв. ви̏гањ «кузница», чеш. výheň «кузнечный горн». Конец слова в половине когнатов – это уже знакомый нам суффикс -nos. Итак, у нас *hawgw-???-nos.

Обратите внимание на германские когнаты – они настолько противоречащие, что официально признаются две преформы для прагерманского: *uxnaz и *ufnaz. Я считаю, что как минимум два варианта было и в ПИЕ. В первом варианте прослеживается дентальный аффикс, во втором – лабиальный, и маркируют они принципиальные различия в кухонном принципе:

1. АИЕ *ħawk'u-ħataħ «огненная, нагревательная поверхность, плоскость > плита, положение кухонного сосуда над огнем» > ОИЕ *hawgʷ-th- > упрощение кластера лабиальных 1. *hukth-, 2. *hakʷth-

2. АИЕ *ħawk'u-ɦobʰaħ «огненный, нагревательный сосуд, контейнер > печь, горн; котёл» > ОИЕ *hawgʷ-bʰ- > упрощение кластера лабиальных 1. *hugbʰ-, 2. *hagʷbʰ- > *hup-snos, *hap-snos

Теперь попробуем применить преформу к отдельным диалектам:

1. Плита, сосуд над огнем:

· ПИар. *hug-thā > *hukśhā: скт. ukhā «кипятильник, котел для размещения над огнем» (ср. скт. nakha «ноготь» < *nakśhas < *nogʷʰth- < *nogʰuth-)

· ПАрм. *awktʰ-, *akutʰ-: арм. akutʿ «кухонная плита» (знаковый когнат, где наличие *-t(h)- очевидно)

· ПАлб. *aksnā > *axnā: алб. anë «котёл для готовки» (скорее всего, *-th- в положении между согласными регулярно ассибилируется, т.е. *hakthnos > *haksnos)

· ПИтл. *awkslā: лат. aula, aulla, ōla, ōlla «котёл», auxilla«котелок»

· ПГрм. *ux(s)naz

2. Печь

· ПАнт. *habbn-, *hapsn-: хет. hapn-, happin- «печь, горн, жаровня»

· ПЭлн. ? *upsnos: грч. ipnós «печь; кухня» (возможно, краткая безударная гласная в анлауте изменилась в целях диссимиляции от hupnos «сон»? неясно!), мик. i-po-no (это подтверждает, что в корне был исконный лабиальный, а не лабиовелярный, иначе было бы **i-qo-no; микенский когнат так же показывает, что i- было в древнейших эллинских диалектах, что ставит под сомнение возможную диссимиляцию; возможно, праэллинская преформа была *agʷipsnos, и вся «огненная» часть была элиминирована)

· ПКлт. ? *agʷibnos > *aignos: ирл. aigen > adhann, aigheann, oidheann, oighean «печь» (наличие вариантов с дентальным может указывать на контаминацию с преформой группы 1)

· ПГрм. *uf(s)naz

· ПБлт. *ug(i)b(n)as: лит. ùbas; *ug(i)bnis: прс. wumpnis «печь»

Наконец, может быть часть славянского слова «печь» - это *-egʷ-th-is? А приставка *haw- была заменена близкой по смыслу *hap- или же слово ассимилировалось с глаголом «печь»? Валлийское popty той же морфологии (*pokʷtis).

 Отправлено: 22.12.19 04:18. Заголовок: Maxim Borozenec̴..

Maxim Borozenec‎
ЛЮТО ЗВЕРЕВО

Я уже писал об одном из самых фундаментальных бореальных корней *hä'l, обозначавшем жизнь во всех ее проявлениях - среду обитания, жизненный цикл, то есть «бореальный пространственно-временной континуум», который я условно обозначил как «Эл». Сегодня поговорим о прямых представителях жизни, живота – о животных. Данный корень представлен практически во всех ностратических языках, где он обозначает главным образом крупных млекопитающих, но также и других существ Нижнего и Верхнего миров, выделяющихся своими размерами, опасными для человека способностями и т.п.
В ПИЕ языке этот корень охватывает большую часть крупных зверей, таких как: олень (лось, лань), верблюд, слон, волк, и, самое главное, льва. О нем и пойдет речь. Устойчивое выражение «царь зверей» и присутствие льва в символизме власти – неслучайно. Наши предки называли его не иначе как чистым животным корнем *lu (> *lwi-, *liw-, ljew-, *lew-, *low-), то есть просто и благоговейно «Зверь», а если постараться точнее изобразить окончание, то «Зверево». Без всякого сомнения, лев был не просто ”beast”, a ”The Beast”, так как был основным конкурентом человека в его жизненном пространстве: «До позднего плейстоцена, около 10 000 лет назад, львы были наиболее широко распространёнными крупными млекопитающими на Земле после человека» (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B5%D0%B2). В той же статье на Вики можно посмотреть карту исторического распространения льва: «ещё в раннем средневековье лев встречался на всей территории Африки, кроме пустынь и тропических лесов, также его можно было увидеть на территории современного юга России, поднимаясь примерно до 45-й северной параллели)». А что уж говорить про ПИЕ времена, когда крупные (уже в основном вымершие) представители кошачьих жили бок о бок с человеком.
Такое историческое положение льва и его кошачьих собратьев в Эле делает несостоятельным традиционную версию о заимствовании слова «лев» откуда-то от афразийцев. Лев был не заморским чудищем, а Зверем, обитавшим за околицей, в соседнем лесу. Еще Иванов и Гамкрелидзе указали на то, что германские lewe, louwe не могут быть заимствованиями из латыни как это считается, а общеславянское львъ хоть и может быть заимствованием из немецкого, однако там засвидетельствованы только формы lew-, а не liw-. Наконец, наличие льва в хеттском в форме, непохожей на афразийские, ставит точку на сомнениях в исконности обозначения льва индоевропейцами.
Вот что мы имеем в ИЕ континууме:
> АИЕ *hé'lu(s) «зверь», *he'lúħ «зверье > звери» > ОИЕ *(h)lu(h)-, *(h)luhā- > *(h)lwā-
· ПАнт. *lwa-, *lwi- > *lwalwa-, *lwalwi- «лев»: хет. walwa-, walwi-, лув. walwa-, лид. walw-el(i) «львиный». Анатолийские лексемы представляют собой характерные для этих языков редупликации, с упрощением начального лабиального кластера.
· ПТох. *lu-, *luwo-, *luwā-: куч. luwo ~ lwāsā-«зверь; летающий зверь, птица», lwāññe «звериный», арс. lu ~ lwā(k) «зверь». Только тохарские языки сохранили, как я считаю, исконное значение «зверь, животное». Что характерно, в кучанском (тох.В) заметен переход также на птиц, прежде всего крупного размера, под стать зверю. Та же тенденция видна в грч. élanos «коршун, сокол», лат. olor (< *elos) «лебедь».
· ПАлб. *lwan-: алб. luan. Вряд ли может быть заимствованием из греческого или из латыни по причине внятного «в» в корне.
> АИЕ 1.- *hé'lu(s) ~ *(h)e'léws; 2. *hé'lwis ~ (h)e'lwéjs > ОИЕ *(h)lew-, *(h)lwi-
· ПЭлн. 1. *l(j)ewōn-: грч. léōn «лев» > лат. leō ~ leōnis; 2. *l(j)ewanjā: грч. léaina «львица»; 3. *lwis: грч. lís, lîs «лев» (поэт.). Заслуживает внимания вариант упрощения *(h)lwis > *wis-, который может быть частью германского имени зубра, бизона: *wisundaz. Исконно латинские дериваты, возможно, сохранились как личные имена Elva, Livius.
· В санскрите нашел слово ṛvyād «плотоядный», первая часть композита очень напоминает *lwi-. Пока под вопросом, нужно проверять.
> АИЕ *he'liwós ~ *he'ljéwos «звериный, зверский» > ОИЕ *ljew-, *liw-
· ПГрм. 1. *ljew-, *ljow-: др-в-нем. lewo > ср-в-нем. lewe, louwe > нем. Löwe «лев»; 2. *liw-: нем. Leu «лев» (поэт.). Как уже упоминалось выше, традиционная версия заимствования из латыни сомнительна, так как латинская форма лишена «в», будучи заимствованной из греческого. Немецкое «в» просто так восстановиться не может, а значит – слово исконно германское. Далее, проблемны по своему формы английского языка. Традиционно lion считается дериватом др-фрц. lion, которое само выводится из латыни. Однако, наличие разнообразных форм из ср-агл. lyoun, lion, leon может свидетельствовать о контаминации др-фрц. с исконно германским, а именно – франкским *ljowin- < *ljuw-in-. Я считаю, что необходимо реконструировать именно *ljew-, а не *lew-, так как иначе мы бы имели нем. **liwo. Сохранение «е» --свидетельствует о наличии блокирующего мутацию фактора перед гласным в корне.
· ПСлв. *liwos > *lьvъ: цр-слв. львъ «лев», львии «львиный» > блг. лев, лъв, срб-хрв. лав, слн. lèv, чеш. lev, пол. lew, вр-луж., нж-луж. law, плб. l’åv. Прилежные слависты выводят слово из немецкого, несмотря на то, что сам Фасмер заявляет: «При устном заимствовании в результате фонетических изменений ожидалось бы русск. *лёв. По-видимому, мы имеем здесь дело с книжным заимств.; см. Брандт, РФВ 24, 180. Гот. происхождение слав. слов недоказуемо, вопреки Бернекеру (1, 756), Хирту (РВВ 23, 334), Соболевскому (AfslPh 33, 476 и сл.; ЖМНП, 1911, май, стр. 161), Стендер-Петерсену (361 и сл.), тем более что гот. *liwа не засвидетельствовано». Конечно же, «книжное заимствование», а не исконное слово, обозначавшее всем известного зверя, рядом с которым славяне жили еще в Средневековье. В ряду славянских когнатов показателен полабский – даже если там влияние германского, то это только доказывает грм. *ljow-.
Нижеприведенный список «львиных» дериватов только подтверждает преформу *ljū-, *ljew-, liw-:
> ОИЕ*ljutos «озверевший, лютый»
· ПЭлн. *ljutjā > *lyccā: грч. lússa, атт. lútta «бешенство, ярость»
· ПБлт. *ljūtas: лит. liū̃tas «лев». Здесь четко видно, что ИЕ преформа есть *ljew-/lju-, а не *lew-/*lu-, иначе было бы лит. **liautas.
· ПСлв. *ljutъ «зверский, озверевший»: др-рус. лютъ > рус. лю́тый, укр. лю́тий, блр. лю́ты «сердитый»; блг. лют, срб-хрв. љу̯т, слн. ljȗt; чеш. lítý, слц. l᾽útу, пол. luty
Под конец дам краткую справку о тех самых «источниках заимствования». В афразийских у нас имеется *labiʾ-, *labuʾ- «лев». Не очень похоже на греческие и анатолийские когнаты, чтобы быть источником, верно? А вот от бореального афразийский корень вполне может происходить, с фортицией «в» в «б». Далее, у нас есть грузинское lomi «лев» и эстонское loom «зверь». Вполне может быть от бореального с расширением -m. Наконец, у нас есть пратюркский звериный суффикс *-lan (ср. arslan > aslan «лев», kaplan «тигр», yılan «змея», sırtlan «гиена), скорее всего от бореального *lw-an. Этот же суффикс присутствует и в родном, но загадочном слове «слон» (< ? *su-lan-, *ki-lan-). Корень в arslan ну очень напоминает ИЕ медведя *hartk-, и в этом контексте интересно армянское название льва aṙiwc (< ? *ar-lju-).

 Отправлено: 25.12.19 02:52. Заголовок: Maxim Borozenec БРАТ..

Maxim Borozenec
БРАТЕЦ ВОЛК И ЛИСИЧКА-СЕСТРИЧКА

Следующая страница нашего бестиария от корня *hä'l > *hel предоставляется равному по значимости зверю бореального мира – волку, а также его ближайшей дикой родственнице лисе. Сколько писано-переписано об имени волка, а реконструкция по-прежнему является проблематичной.

Как ни пытаются увязать ИЕ волков в единый корень *wĺ̥kʷos, ну никак не получается. При всей лабиальной близости ИЕ *p- и *kʷ-, если еще латинское lupus вместо **luquus или тем паче **vulquus вроде можно списать на влияние соседних оскского и умбрского языков, то хеттское и германское слова являются прямыми аномалиями (в этих языках не происходил переход лабиовелярных в чистый лабиальный, как это было в греческом и половине кельтских). Армянскую и ирландскую лексемы вообще относят к другому корню, потому что не желают признавать суффикс *-p-, который именно в этих языках регулярно пропадает бесследно. Поэтому для периода распада ИЕ языка, ОИЕ, реконструируются два суффиксальных деривата от одного корня: *wĺ̥-kʷ-os и *wĺ̥-p-os. О самих суффиксах чуть позже.

Этот единый корень *wĺ̥- обычно трактуется как нулевую форму от ИЕ *(h)wel- «драть, рвать, увечить» (от *haw-hel- «раз-жи(ви)ть», то есть «лишить(ся) жизни»). Это просто противоречит логике мифопоэтического табуирования индоевропейцев – называть опасного хищника не иначе как «раздиратель, увечник» это значит - просто самому накликать беду на свою голову! Моя версия – мы имеем метатезу все того же корня *(h)lu-, *(h)lwi-, которая случилась при столкновении конечного лабиального с лабиальным же суффиксом. В таком случае регулярно происходит либо упрощение кластера, либо – как тут – перестановка звуков, метатеза. Получается, что грч. lúkos и лат. lupus, считавшиеся вторичными метатезами, являются исконными формами.

Посмотрим на разношерстную ИЕ волчью стаю:

АИЕ *he'lú-ħaku-, *he'lwí-ħaku- > *he'lúHku-, *he'lwíHku- > ОИЕ *(h)lukʷós, *(h)lwikʷós > *úlikʷos, *wílkʷos, *wĺ̥kʷos

· ПЭлн. *lukʷos или *ljukʷos > *lukos: грч. lúkos

· ПИар. *wŕ̥kas: скт. vṛ́ka, пал. vaka, авс. vəhrka, крд. gur, gurg, др-пер. varka, тдж. gurg

· ПТох. *wä́likʷë: тох.В walkwe

· ПАлб. *ulik-: алб. ulk, ujk

· ПГрм. *(w)uligu- > *(w)ulgī, *(w)uliwī «волчица»: др-скн. ylgr, исл. ylgur, швд. ylva

· ПБлт. *wilkas: лит. vil̃kas, лтш. vìlks, прс. wilkis, жем. vėlks

· ПСлв. *wilkos > *vьlkъ: цр-слв. влькъ, укр. вовк, блг. вълк, срб-хрв. vȗk, слн. vȏłk, чеш. vlk, пол. wilk, плб. våuk

АИЕ *he'lú-ħap(a)-, *he'lwí-ħap(a)- > *he'lúHp(a)-, *he'lwíHp(a)- > ОИЕ *(h)lupós, *(h)lwipós > *úlipos, *wílpos, *wĺ̥pos

· ПАнт. *ulip-: хет. ulippana-, лув. ulipna-, walipna- «волк»

· ПАрм. *wəlif- > *wali-: арм. gayl

· ПКлт. *wəlifos: др-ирл. fáel > ирл. faol

· ПИтл. *lupos или *ljupos: лат. lupus

· ПГрм. 1. *(w)ulifaz «волк»: гот. wulfs; др-агл. wulf > агл. wolf; др-в-нем. wolf; др-скн. úlfr > дат. ulv; 2. *(w)ulibī «волчица»: др-агл. wylf; др-в-нем. wulpa > нем. Wülpe

Наличие *-i- между корнем и суффиксом четко следует из хеттского, и подтверждается армянским, кельтским и германским. Форм от *(h)lwi- против *(h)lu- настолько подавляющее большинство, что, скорее всего, для праиталийского и праэллинского следует реконструировать анлаут *lju- от метатезы *liw- < *lwi-.

Если вы на это обратили внимание, только германский сохранил формы от обоих дериватов. Возможно, где-то там и кроется разгадка тайны двух суффиксов. Суффикс *-pa- для обозначения самца, волка, а суффикс *-ku- для самки, волчицы? Или же *-pa-, соотносимый с *pah- «пасти, следить, защищать > патер, отец» означал альфа-самца, вожака стаи, а *-ku- всех прочих, рядовых волков, включая самок и волчат? Или композит *lwi-pah(s) означал «зверо-пас» и подразумевал природу волка, кругами ходящего вокруг табунов парнокопытных? А может, это «зверо-пёс», то есть волк как «дикая собака»? На помощь братцу-волку спешит лисичка-сестричка, чье имя несет ключ к разгадке.

Ближайший родич волка, лиса (именно эта форма первична, а «лис» - уже производное), имеет четко суффикс *-p(a)-, и варианты имен еще более разношерстны, чем волчьи. Мы имеем похожий конструкт:

> АИЕ *he'lu-ħápi- > *he'lwápi- > ОИЕ *lwapi- > *lawpi-, *lopi-, *úla(w)pi-, *wla(w)pi-

· ПЭлн. *wəlawp-: грч. alōpós

· ПИар. 1. *(w)láwpis: скт. lopi, авс. raopi, крд. rêwî, rovî, rûvî; 2. *ulawpis > *urupis: авс. urupi «собака», пер. gurba

· ПБлт. *(wi)lapjā: лит. lãpė, прс. lape

> АИЕ *he'lu-ħápi-ħaki > *he'lwápjaki- > ОИЕ *lwapēḱ-, *lwapiḱ- > *lawpēḱ-, *lopēḱ-, *lopiḱ-

· ПЭлн. *(w)əlawpēk-: грч. alṓpēks

· ПИар: *lawpǟśas «лиса, шакал»: скт. lopāśá, ост. robas, ruvas, др-пер. raupāθaʰ, пер. rōbāh, тдж. rüboh. По всей видимости, иранское raupāsa попало от скифов в ПГрм. *rebaz «лис»: др-скн. rewaz> refr, исл. refur, фар. revur, дат. ræv, то есть именно в скандинавскую ветвь. Во время готов в Крыму?

· ПАрм. ? *(w)əlufjes- арм. ałuēs

· ПИтл. *wəlupēks, *wəlupis: лат. volpēs, vulpēs, vulpis. Здесь смешение корней *lwapi- и *lwapēḱ-.

· ПБлт. *(wi)lapiś-: лтш. lapsa, лтг. lopsa; + лит. vilpišỹs «дикая кошка»

· ПСлв. ? *(w)lopiśā > *lejpsá > *līsá. Славянский корень – самая сложная задача. Были даже попытки выводить его из совершенно иного корня, что, как мне кажется, совершенно напрасно, так как опорные согласные совпадают с ИЕ реконструкцией.

> ОИЕ *lwapi-ernos > *lopjernos, *wlapjernos

· ПАлб. *walpernā > *dzelpernā: алб. dhelpër. Префиксация от другого корня, то ли как прозвище, то ли как табуирование.

· ПКлт. *lofernos: брт. louarn, luhern, вал. llwyrn, др-ирл. loarn

Кельтские и албанский варианты оставим в стороне – там другой суффикс, 100% вторичный. Рассмотрим предыдущие две реконструкции. Гамкрелидзе и Иванов настаивают, что длинный корень первичнее короткого, и представляет из себя композит со вторым членом *p(j)eḱu «стадо, скот». Мне это кажется сомнительным, так как мы имеем длинный корень даже не в отношении волка, который мог кружиться вокруг стада в ожидании удобной атаки, а в отношении лисы, которая в лучшем случае могла рассчитывать только на падаль. Как вариант, композит можно интерпретировать как «такая-то из звериного стада», то есть противопоставляя мелких хищников как звериное стадо по отношению ко льву, Зверю. Однако, *p(j)eḱu всегда связано только с домашними животными. Поэтому пока я предпочитаю считать короткий корень первичным, а именно - вариацией женского рода по отношению к мужскому волку, а суффикс *-aki- - это часто встречаемый уменьшительный суффикс. То есть *lwapi- «лиса», а *lwapjaki- «лисичка».

 Отправлено: 27.12.19 20:49. Заголовок: Maxim Borozenec МОЙ ..

Maxim Borozenec
МОЙ ЛАСКОВЫЙ И РЫЖИЙ ЗВЕРЬ

Речь пойдет о маленьком зверьке, еще больше проясняющем тайну имен волка и лисы, потому как он сам является практически миниатюрной версией рыжей лисы. Это, конечно же, ласка, и ее родичи – куница, горностай, хорёк, и еще более дальняя мелкая пушнина.

Герман предположил, что начало албанского dhe-lpër и странный вокализм славянского слова «лиса» ставят их в один ряд с когнатами ласки и схожих мелких зверьков. Я с этим согласен и, в свою очередь, заявляю, что славянское название ласки соотносится к лисьей группой:

• ОИЕ *wlōpiḱikā «маленькая лисичка» (ср. фин. lumikko «маленькая зверюшка > ласка», сам. luomek > lemming) > ПСлв. *vьlapsьka: рус. лáска, ла́сица, ла́стка, укр. ла́сиця, ла́стка; блг. вла́сица, ла́сица, срб-хрв. ла̏сица, ла̏са, слн. lásica; др-чеш. vlasicě, чеш. lаsiсе, слц. lаsiса, пол. łаsiса, łаskа, нж-луж. łаsуса

Получается, что славяне поменяли лису и ласку местами! Рассмотрим теперь группу куньих и прочих лисоподобных:

• ПЭлн. *gl̥wejsā > *galwejā: грч. galéē, galéa, galê «ласка, куница»

• ПИар. *gəli(s)-: скт. giri, girikā «мышь»

• ПТох. *kulī-: арс. kᵤli ~ kle, куч. klīye ~ klai «женщина; самка животного». Очевидно, тохарский сохранил исконное значение слова «самка зверя», и преформант *gu-/*gw- следует рассматривать как *gu-nā, *gw-enā «жена, женщина». См. последний абзац!

• ПИтл. *gulejs-: лат. glīs ~ glīris «соня»

• ? ПГрм. *(kul)wisō > *wisulǭ «ласка»: др-агл. weosule, wesle, weslinc > агл. weasel; др-скс. *wisula > ср-н-нем. wēsel, wesele; др-в-нем. wisula, wisala > нем. Wiesel; др-скн. visla > фар. vesla, нрв. vesel, швд. vessla, дат. væsel. Вероятно, мы имеем пример лексикализации фрагмента исконного слова, которой славятся как раз германские. Из более современного, ср. автомобиль > нем. Auto, дат. bil

• ПСлв. *(ģu)lejsā > *līsá

Обращает на себя факт сохранения межвокального S как в германских (должно превратиться в R), так и в славянских (ожидаемо X), при том, что в греческом оно исчезло как полагается, а в латыни регулярно ротацируется в косвенных падежах. За неимением лучшего, пока предполагаю геминату *-ss- для германских и славянских.

Далее, что любопытно, название ласки прямо соотносится с родственным термином, «золовка». Ср. грч. galéē «ласка» и galís, gálōs «золовка»; лат. glīs и glōs; скт. giri и giri. Семантическая традиция продолжается даже после утраты исконного корня: блг. невестулка «ласка», нв-грч. nyfítsa «невестушка > ласка», прт. doninha, итл. donnola «маленькая госпожа, тетушка > ласка». Я склоняюсь к мнению, при поддержке тохарского, что не родовой термин первичен, а «самка животного», которое и стало прозвищем женского члена семьи. Прозвище не самое обидное, так как на тот момент оно уже наверняка закрепилось за миловидными пушистыми зверьками.

 Отправлено: 02.01.20 12:34. Заголовок: Maxim Borozenec ГДЕ ..

Maxim Borozenec
ГДЕ СОБАКА ЗАРЫТА?

На текущей зоологической тропе погнался за кошкой, а поймал собаку.

Как известно, славянские языки славятся своими странными пёсиками, которые, как это принято считать, не вяжутся ни с какими ИЕ когнатами. Ну разве что только «сука» (*sǫka < *ḱwon-kā) ложится под ПИЕ корень *ḱwṓ ~ *ḱwons. Однако, и проблематичный «пёс», скорее всего, от этого же корня, который, на самом деле, является обрубком корня *pjakju > *pjeḱu, *p’eḱu «стадо, скот, домашние животные». То есть, *piḱwons, *p’ḱwons > *ḱwons. А слово пёс, др-рус. пьсъ, является обрубком с другой стороны - *piḱus. Об этом уже высказивались ранее, и, в частности, у German Dziebel есть длинный список когнатов, связанных с домашним хозяйством праиндоевропейцев через корень *pjeḱu, *p’eḱu.

Остается собака. Трогательная, неприкаянная. Во всех словарях уже давно закрепилось мнение, что это слово славяне взяли у иранцев, от их слова spaka-. Индусы произносят «швака», иранцы «спака», оба слова являются производными прилагательными, типа «псовый, собачий». Каким образом «спака» стала «собакой», я ума не приложу, а этимологи не утруждаются пояснять. При прямом заимствовании от иранцев это слово произносилось бы как **спокъ, и никакой закон открытого слога не оправдал бы превращение «сп-» в «соб-». В общем, хрень собачья.

Странно, что никто из этимологов не удосужился рассмотреть в первых звуках нашей «собаки» тот самый ИЕ корень *ḱwo-/*ḱu-. Потому что узреть далее в -б- обычный суффикс животных, а именно – детёнышей животных, *bʰ-, уже не составило бы большого труда. Итак, мы имеем:

ИЕ *ḱwobʰ-, *ḱubʰ- «собачий помёт, выводок; родильное гнездо собаки» > ПСлв. *cwob-, *cub- > *svob-, *sъb- > svobaka, sъbaka «щенятинка».

Таким образом, славяне перенесли ласкательно-полушуточное название детёныша на обычную рядовую собачью особь. Кроме того, у нас есть гордое слово «соболь» - букв. «щенюлька, щеночек», которое заимствовали себе все европейские языки, и еще в ту эпоху, когда ПИЕ палатальная К произносилась у ранних славян как «ц», о чем свидетельствуют среди прочих, итл. zibellino и нем. Zobel.

А вот и небольшая надолго утраченная ИЕ родня нашего горемычного пёсика:

· ПКлт. *kubi- «детёныш животного, щенок»: ср-вал. cyw, др-ирл. cuib. Видимо, из кельтского заимствованы германские когнаты: агл. cub «детёныш хищников», исл. kobbi «тюлень»

· ПГрм. *xwalpaz «щенок»: др-агл. hwelp > агл. whelp; др-скс. hwelp > ср-н-нем. welp, welpe; др-в-нем. hwelf, welpf, welph, welf > нем. Welf; др-скн. hvelpr > исл. hvolpur, дат. hvalp, бтн. welp, wälp, wålp, wolp, wölp, элд. wep. На первый взгляд вроде бы не похоже. Но попробуйте поменять Л и П местами, и получится… почти что соболь! Морфологический процесс представляется мне таковым: ИЕ *ḱwobʰu > *ḱwobʰwalos > *ḱwobalos > ПГрм. *xwap(a)laz > *xwalpaz. То ли эта форма из детского языка, то ли так просто удобнее произносить это слово. Обычная метатеза.

В других языках обнаружил когнаты, семантически уже довольно отошедшие от оригинала:

· ПАнт. *kub-: хет. kup- «вынашивать замысел»

· ПИар. *śwabʰ-las: скт. śvabhra «нора, логово, лежка», śvabhrayati «жить в нужде» («вести собачью жизнь»)

· ПИтл. *kubāō: лат. cubō «отлеживаться, откидываться», in-cubō «высиживать (яйца), вылеживать (беременность) > вынашивать замысел, план» > инкубатор, рум. cuib «гнездо»

Туда же, скорее всего, нужно отнести и грч. kuophoréō «вынашивать потомство».

Кроме того, существует еще целый ряд когнатов, где К обычная, а не палатальная. Это рус. кобель, куница («собачка»), лтш. kuna «сука», ост. kæbula «молодая собака» и т.д.

А с котом мы еще разберемся…


Alex Volinsky

щенок -From Pre-Proto-Indo-European *ḱwóns. Perhaps related to Proto-Sino-Tibetan *d-kʷəj-n. Возможно это некий даже БОРЕАЛЬНЫЙ корень? в корпусе Старостина есть примеры случаев, когда сино-кавказский звук *s- в праенисейском развивается в *d- (например, сино-тибетскому *sǝk ʽдышатьʼ соответствует енисейское *daq ʽжитьʼ). Главная проблема - откуда у собаки "б" из иранского или прямо из *d-kʷəj-n

 Отправлено: 08.01.20 14:49. Заголовок: ‎Maxim Borozen..

‎Maxim Borozenec
ЗВЕРЕВО ЕЩЕ ЛЮЧЕ

В моих поисках кота я столкнулся со зверем, которого наши предки хоть и называли мило «зверютка», но на самом деле боялись не меньше, а то и больше льва или медведя. Вот он:
ОИЕ *lwā-, *ljū-, *lū- «вошь > напасть; мелкое насекомое»
· ПИар. 1. *ljū-kā: скт. yūkā «вошь»; 2. *lū-tā: скт. lūtā «паук, муравей»
· ПКлт. *luwā «вошь»: брт. laou, крн. lou, вал. llau
· ПИтл. *luwi-: лат. luēs «напасть, эпидемия > сифилис»
· ПГрм. 1. *lū-s «вошь»: др-агл. lūs > агл. louse; др-в-нем. lūs > нем. Laus; др-скн. lús > исл. lús, дат. lus
· ПБлт. 1. *lju-: лит. liū̃lė «вошь»; 2. *lju-s > *ljewesā: лит. víevesa, vievesà «вошь»; 3. *(lj)u-tjā: лит. utė̃ «вошь», лтш. uts «тля»
· ПСлв. 1. *lwu-s > *vъśь: др-рус. въшь > рус. вошь, укр. вош; блг. въшка, срб-хрв. ва̏ш, слн. ùš; чеш. veš, слц. voš, пол. wesz, вр-луж. woš, нж-луж. weš; ? 2. *(lju/lu)-tjā: рус. тля
Обращает на себя внимание очевидное табуирование слова – буквы переставляются местами, часть слова совсем убирается – чтобы не дай бог не накликать беду. Еще больший разброс наблюдается в названии ближайшего соседа вши по напасти на человека и зверя. Буквы сами становятся скачущими насекомыми:
ОИЕ *bʰ-lu-, *p-lu- «блоха»
· ПЭлн. *plusjā > *psuljā: грч. psúlla
· ПИар. 1. *plúṣiṣ: скт. plúṣi; 2. *bʰrúṣā: пшт. vraža
· ПАрм. *flus-: арм. lu
· ПАлб. *plūtsā> *plewstā: алб. plesht
· ПИтл. *plusik- > *puslik-: лат. pūlex
· ПГрм. 1. *plowkos > *flauxaz: др-агл. flēah, flēa, flǣh, fleah, flēo > агл. flea; др-скс. *flōh, *flō > ср-н-нем. vlô; др-в-нем. flōh, flō > нем. Floh; др-скн. fló > исл. fló, нрв. flo; ? 2. *plusā > *lupsā > *luppō (<+ *luppijaną «прыгать»): др-агл. loppe; фар. loppa, дат. loppe, элд. luppa
· ПБлт. *bluṣā: лит. blusà, лтш. blusa
· ПСлв. *bluṣā > *blъxa: др-рус. блъха > рус. блоха́, укр. блиха́; блг. бълха́, срб-хрв. bùha, bùva, слн. bółha; чеш. blcha, пол. pchła, вр-луж. pcha, tka, нж-луж. pcha, плб. blåxă
Зазудило? Это только присказка, настоящая лингвистическая сказка впереди.
Почеши вшу, наскребешь льва. Собирая вместе когнаты, я не мог не обратить внимание на разнообразные рефлексы ИЕ кластера резонантов *lw-, *lwj-, *lju-, *liw- etc. Совершенно естественно, что такие плывучие кластеры должны упрощаться, и каждый диалект-потомок упрощал их по-своему. Поэтому я на время вернулся в вольер крупных хищников, чтобы еще раз провести обследование.
Мною ранее уже был найден звериный корень в санскрите, на который ни один этимолог не обращал должного внимания: ṛvyād «плотоядный», который идеально ложится в корень *lwi-, вокализируя начальное Л: *l̥wi-ēd «зверо-ед, живо-ед». Это единственный случай на весь язык, очень архаичный, который отображает рефлекс ИЕ кластера именно этим образом. Наверное, он сохранился таким потому, что более употребляемыми были слова māṃsād и kravyād, так как и мамса, и крави вполне понятные по смыслу слова до сих пор любому индусу, тогда как производные корня *lu давным-давно стали непродуктивными. Я предположил упрощение кластера и тут же наткнулся на слово vyāla и его вариант vyāḍa, которые имеют массу значений в санскрите, все связанные со страшным, опасным животным. Вот некоторые из них: лев, тигр, змея, безумный слон. Есть и такое значение: «Vyāla (व्याल).—Description of a women of tiger (vyāla) type;—A woman who takes honour and dishonour in the same spirit, has a rough skin and harsh voice, is wily, speaks untruth and haughty words, and has tawny eyes, is said to have the nature of a tiger (vyāla).» Такое впечатление, будто современную феминистку описывают. Я предполагаю, что слово происходит из *l̥wi-ēlā > *l̥wjēlā c утратой начального Л то ли как упрощение, то ли как табу. А если предположить первичной форму vyāḍa, тогда церебральное Д может быть упрощением такого же кластера, но между гласными: *l̥wjēlwā. То есть мы получаем ту же древнюю редупликацию, которая представлена анатолийскими когнатами, с таким же упрощением Л в анлауте: *lwalwa-, *lwalwi-: хет. walwa-, walwi-, лув. walwa- «лев». Корень *l̥wi- в форме vya- был весьма продуктивен в санскрите, например: vyāghra «тигр», vyādha «охотник». Торговая марка «Виагра» именно отсюда.
После санскрита я уже знал, что найду в латыни. И это после того, когда я сам ранее заявлял, что следов корня *lu-, *lwi- в италийских не наблюдается. Это, конечно же, всем известные и совершенно непонятные этимологам слова bēlua и bēstia «опасный зверь, монстр», о которые немало этимологических копий поломано. Часть композита -lua без сомнений говорит о том самом *lu/*lwā, но я задумался о начале слова. Дело в том, что практически все латинские слова, которые начинаются на b-, озадачивают лингвистов по той причине, что напрямую b- может отображать только ИЕ *b-, существование которой вообще находится под большим вопросом, тогда как ИЕ *bʰ- регулярно дает латинскую f- (в середине слова *-bʰ- дает лат. b). Однако, уже давно было установлено, что архаическое латинское duenos стало в классической латыни bonus, тем самым определив: ИЕ *dw- > лат. b-. Неоднократно предпринимались попытки выводить bēlua и bēstia из *dwē-, но все они неубедительны. Еще 100 лет назад Ю. Покорный в своем словаре отвергал сближение двух слов с грм. *deuzą (нем. Tier «зверь», агл. deer «олень»), так как в латыни этому бы соответствовало f-, не говоря уже о гласных. Теперь вспомним, что в латыни очень странно себя ведут d и l – они часто меняются местами, и это обычно объясняется влиянием сабельского диалекта. Так, из архаичного dingua «язык» мы имеем лат. lingua, вместо dacrima «слеза» > lacrima и т.п. Понимаете, к чему веду? К тому, что в латыни кластер *lw- наверняка вел себя аналогично *dw. И вот что получается:
*lwjēlwā > скт. vyāla, vyāḍa
*lw(j)ēlwā > лат. bēlua
Вот вам и вошь вместо «лвошь»

 Отправлено: 08.01.20 19:59. Заголовок: Maxim Borozenec ПОДК..

Maxim Borozenec
ПОДКАТЫ К КОТУ – 1

Буду приближаться к усатому-полосатому через пролегомены. Не знаю, сколько их выйдет, но многосерийную детективную историю обещаю.

Прежде, чем перейти непосредственно к слову «кот», задержимся ненадолго в контексте предыдущего поста. А именно, на санскритских словах, выводимых из *lu-, *lwa-, *lwi-.

Индоевропейцы, вне сомнения, соотносили кота с крупными представителями рода кошачьих. Это видно на примере скт. vyāghrāsya «кот» от vyāghra «тигр». То есть кот – букв. «тигренок». Запомним, что нам для кота нужен тигр или лев, снабженные уменьшительными суффиксами. Также скт. bhela «вид мелкого тигра» соотносится с лат. faelēs, fēlēs «кот», от ИЕ *bʰaj-l-. Тут напрашивается и наш сказочный кот-баюн. Наверняка корень *bʰaj- является расширением от *bʰa- «говорить» и означал «мяуканье», которому, как известно, наши предки приписывали общение с невидимым миром, отпугивание бесов и т.п.

В санскрите есть название кота, настолько обыденно разговорное, что слово существует во множестве вариантов, основные из которых: biḍālā, birāla, bilāla, virāla. Очевидно, что слово соотносится с уже знакомым нам скт. vyāla, vyāḍa «хищник, лев, тигр» по тому же принципу «львенок, тигренок > кот» через уменьшительный суффикс -l-. Такой разброс форм, как я считаю, получается от многих вариантов, во-первых, упрощения резонантных кластеров, во-вторых, их диссимиляции, так как в реконструируемой форме *lwilwālā у нас целое нагромождение Л и В. Самое интересное, что основным решением проблемы здесь оказывается тот же метод, что и в латыни – начальный кластер *lw- превратить в b (для индоиранских b без придыхания в начале слова - такая же аномалия, как и для латыни).

Переносимся на другую сторону ИЕ ойкумены – в литовский. Там у нас есть чудное слово vilpišỹs «дикая кошка». Обычно это слово впихивают в волчье-лисью стаю, потому что оно очень уж смахивает на vil̃kas и lãpė. Грустная литовская сказка получается: поженились vil̃kas волк + lãpė лиса = получилась у них vilpišỹs… Я решительно предлагаю вернуть литовскую кошку в семейство кошачьих, так как это слово соотносится именно с biḍālā, birāla, bilāla, virāla. В литовском начальный кластер упростился до v-, а межвокальный из *-lw- превратился в -lp- (может даже под влиянием той же мачехи-лисы). А уменьшительный суффикс тут другой, конечно же. Почему индоарии тем же *-ḱ- не воспользовались, а решили к уже имевшимся двум Л еще третью прикошачить? Может, опять же лиса виновата? В этом случае, наоборот, чтобы не быть похожим на лису, за которой этот суффикс в санскрите закреплен: lopā-ś-á. В одном случае – ассимиляция, в другом – диссимиляция: это две оси морфологии и семантики, вторящие анализу и синтезу более высокого уровня.

Завершу этот эпизод в том же литовском – моим вариантом этимологии литовского медведя. Официальная версия такова, что лит. lokỹs является табуированным эпитетом типа «волосатый», сродни нашему «мёдо-ед». Я теперь считаю, что балтские племена, достаточно удаленные от ареала льва, перенесли ярлык «Зверя» на другого крупного хищника. Таковым «царем зверей» на севере является именно медведь. Вспомним тохарское lu «зверь» и обратим внимание на форму множественного числа lwā(k) (а также такие примеры как соба-к-а и грч. skula-k-s), и у нас без труда восстановится цепочка *lwāk- «зверюка» > лит. lokỹs «медведь». Очевидно, в варианте перед передним гласным *lwi- в литовском выпадает Л, а перед задним *lwa- выпадает В. Попробуйте сами произнести «лва, лво, лву» - В естественным образом отходит на задний план. Наконец, тот же финт проделали германцы: есть версия, что грм. *berô происходит от *gwjer- «зверь», а трактовка «бурый» - это такое же позднее наложение народной этимологии, как «волосатый» lokỹs.

 Отправлено: 21.02.20 21:27. Заголовок: Maxim Borozenec ПОДК..

Maxim Borozenec
ПОДКАТЫ К КОТУ - 2

Погоня за котом затянулась. Уже близок финал. Подбирался я к коту с двух фронтов, которых объединяло одно положение:

1. кот является таким же хорошо знакомым индоевропейцу зверем, как и лев

2. дикий, он же лесной кот (Felis silvestris) и по сей день рыщет по Европе, а его, на сегодняшний день, вымерших собратьев в общеиндоевропейскую пору было пруд пруди

3. домашняя кошка появляется в Европе уже в нашу эру, но не отличается настолько от дикой, чтобы она потребовала заимствования заморского имени

4. если и было иностранное влияние на название кота, то оно наверняка наложилось на что-то исконно ИЕ

В этом посте освещу один фронт анализа, основанный на корне *kat-. Этот корень обозначает помёт, то есть выводок, потомство любого зверя, как дикого, так и домашнего, с дальнейшим переносом этого слова на всю стаю, стадо (отсюда и с-кот). Поэтому такие русские параллели как «кот» и «окот, котиться», отброшенные Фасмером и другими серьезными этимологами как «несерьезные», все же заслуживают рассмотрения (того же мнения были Иванов и Гамкрелидзе). Иным словом, «котик» исконно означает «зверек, детёныш», и логика присвоения такого названия коту совершенно очевидна – кот является наиболее мелким хищником, будто детенышем рыси, леопарда и т.п. Когнатов от корня *kat- в ИЕ ареале предостаточно:

· ПЭлн. 1. *katānos «скот; имущество»: грч. ktênos; ? 2. *kātos: грч. kêtos «тварь > огромная рыба, кит». Кажется комичным, что «кит» (от греческого слова с длинной А, которая в основном диалекте стала длинной Э, а в церковно-славянских заимствованиях стала длинной И) и «кот» (со славянским О от краткого А) могут и правда быть связаны, и напрашивается тут же эпизод из Булгакова («а как по-украински будет «кот»? – «Кiт!» - «Хм… А как будет «кит»? – «…!!!???»). На самом деле, похоже как раз на то. Греческое название «кита» обозначает просто «детина, зверёныш», возможно из табуистических соображений. А если для грека все еще улавливалась связь между ktênos «скот» и kêtos, то кит у них понимался прямо как «скотина», без всяких табуистических реверансов. Так, во многих германских языках, в английском в частности, детёнышей китов, дельфинов, касаток и прочих крупных морских животных называют не иначе как «телята». Да и били китов столетями, аки убойную скотину…

· ПТох. *kātjā- > *kātsān-: арс. kāts, куч. kātso «живот, утроба»

· ПИтл. 1. *katos «потомство, окот»: лат. catulus «детёныш, щенок», catellus «собачка», убр. katel ~ katles «детёныш»; ? 2. *kates-nā: лат. catēna «цепь». Здесь возможна метафора цепи как линии потомства, где каждое звено представляет собой отдельного детёныша.

· ПГрм. 1. *xad-(a)laz, *xad-(a)naz: ср-в-нем. hatele «коза», швц. hatle «коза»; др-исл. haðna «козленок». Сюда же, скорее всего, относится и всем хорошо знакомое *xadnuz > *xattuz «шапка» (с чем согласен Кроонен): др-агл. hætt, hæt > агл. hat; др-фрз. hath > фрз. hat; др-скн. hǫttr, hattr > исл. höttur, hattur, фар. høttur, hattur, швд. hatt, дат. hat, элд. att. Кроонен пишет в своем словаре ”it is not impossible that hoods and hats were made of goat skin”, однако, я смею предположить, что шкуры не ограничивались козьими, если исконное значение *kat- «зверёк». Потому как именно мелкая пушнина и шла на шапки. Кроме того, до сужения в собственно «шапка», слово могло обозначать «убор, облачение» в целом.

· ПСлв. *kotъ «помёт, выводок, потомство животных»: рус. окóт, коти́ться «рожать детенышей (о кошках, куницах, хорьках, зайцах, овцах, козах)», укр. коти́тися, кiтна́ «беременная (о животных)», об-кíт ~ об-ко́ту «окот (овец)», блг. ко́тя се «котиться», коти́ло «место окота, окот, потомство», срб-хрв. kо̀titi sе, kо̀tilo, kȏt ~ kȍta, skȍtna «беременная (о животных)», слн. kotíti «котиться», kòt ~ kótа «выводок, приплод», skòt ~ skótа «детеныш, потомство»; чеш. kotiti sе, пол. kocić się, kotna «беременная, суягная», wуkоt «окот», вp-луж. (wо) kócić sо, kóćować «забеременеть».

Когнаты с S-мобилем, который в данном случае маркирует количество, массовость:

· ПЭлн. *skatos «помёт»: грч. skátos «помёт, навоз, кал». Ср. аналогично рус. «помёт».

· ПИтл. *skat-: лат. scatō, scateō «хлестать, нестись потоком, бить фонтаном», scatebra «поток, ключ», scaturrex «бьющий ключ, напор»

· ПГрм. *skad-naz > *skattaz «скот, поголовье > имущество, добро > казна, налог»: гот. skatts «серебряный денарий > деньги, богатство», skattja «обменщик, банкир»; др-агл. sċætt, sċeatt, sċeat «казна» > агл. sceat «серебрянная англо-саксонская монета»; др-фрз. skett, skat, sket, schet «скот; казна» > фрз. scet, skat; др-скс. skatt, skat, scat «казна, налог» > ср-н-нем. schat; др-в-нем. skaz «казна» > нем. Schatz; др-скн. skattr > нрв. skatt, дат. skat «налог»

· ПСлв. *skatos > *skъtъ: др-рус. скотъ «скот, имущество; деньги, подать», скотьница «казна» > рус. скот, скоти́на, укр. скот, блр. скоцíна; цр-слв. скотъ > блг. скот «скот», срб-хрв. skȍt, слн. skòt «детеныш животного, приплод»; др-чеш. skuot, skót > чеш. skot «крупный рогатый скот», пол. skot, плб. sküöt. Традиционно считается заимствованием из германского (Фасмер и большая часть этимологов). А с какой стати? Морфологически – типично славянское слово, а наличие однокоренных слов «окот, котиться» говорят только в пользу исконности слова. Можно допустить, что значение «казна, имущество» наложилось из германского, но скот как совокупность домашних животных, скорее всего, исконно славянское. С другой стороны, не совсем понятно, почему укр. скот, а не **скiт. Это может свидетельствовать о заимствовании.

Наконец, производные, обозначающие «ловушка для зверей, загон, жилище для скота» с дальнейшим переносом на просто «жилище»:

· ПИар. *kataș: авс. kаtа- «комната, кладовая», пер. kаd «дом»

· ПТох. *kāt-: арс. kātak, куч. kattāke «домовладелица, хозяйка»

· ПИтл. *katjā > *katsā: лат. casa «хижина, деревенский домик»

· ПГрм. *xāþjō: гот. hēþjō «камера, кладовая»; др-агл. heaþor «загон, затвор; закрытая территория, тюрьма». Вот здесь я могу согласиться, что слв. «хата» заимствовано либо из готского, либо из иранского через уральское посредничество. Равно таким же заимствованием в германские являются и др-агл. соt, соtе «хижина», агл. соt «дом, хижина», др-исл. kоt «хижина», ср-н-нем. kоt, так как напрямую из ИЕ *kat- фонетически невозможно.

· ПСлв. *katikiș > *kotьcь: рус. коте́ц «кошель, запруда для ловли рыбы», обычно мн. котцы́, укр. коте́ць ~ кiтця́ «закол для ловли рыбы»; цр-слв. котьць «келья, камера, кладовка» > блг. коте́ц, срб-хрв. kȏt ~ kȍta, kо̀tac ~ kо̀cа «небольшой хлев для ягнят, козлят, курятник», слн. kótǝc ~ kótca «курятник, свинарник»; чеш. kot, kоtес «маленький дом», др-пол. kосiес ~ kоćса «клетка, садок» > пол. kоjес ~ kоjса «курятник, перегородка в хлеву»

Есть также много дериватов от вариации *katjā > *ktejā. Не было времени серьезно заниматься этим сегментом, привожу некоторые:

· ПЭлн. *ktej- «поселяться, обживать»: мик. ki-ti-je-si, грч. ktízō

· ПИар. *kśäj-tram «обжитое место, край, поле»: скт. kṣétra > пал. khetta, клш. č̣hetr;авс. šōiθra

· ПГрм. *s-ktij- > *stiją «выгон, хлев, жилище для животных»: др-агл. stī, stiġ > агл. sty; др-в-нем. stīga; др-скн. stía, stí > фар. stíggj, дат. sti

Таким образом, одна из предполагаемых ветвей происхождения имени «кота» основывается на понятиях «детёныш (хищного зверя)» и «детёныш (домашнего зверя)», что вполне согласуется с историей появления дикого кота среди домашних питомцев.

 Отправлено: 08.03.20 13:46. Заголовок: Maxim Borozenec Мн..

Maxim Borozenec
Мне понадобилось более 10 лет, чтобы осознать липовость Соссюровской модели «е-центризм», царящей в индоевропеистике (доходит иногда до того, что отвергается существование *а вообще).
Моя личная модель основана на первичности А. Если точнее, полугласные а (h), i (j), u (w), а вот е и о - уже вторичны, от комбинаций вышеуказанных. Таким образом, мы возвращаемся к палеограмматикам и санскриту. Но я реабилитирую индоиранские языки только в отношении фонетики.

 Отправлено: 08.03.20 13:47. Заголовок: Maxim Borozenec В об..

Maxim Borozenec
В общем - то, что считается центральным в индоевропеистике - уже позднее явление, так как именно потому что это центр, он подвержен инновациям. А вот ветви, отошедшие от ствола в ранних фазах - и сохраняют ту самую архаику ПИЕ: анатолийские языки, тохарские, и в германских (особенно скандинавских) этого тоже много.

 Отправлено: 08.03.20 13:48. Заголовок: Maxim Borozenec балт..

Maxim Borozenec
балтийские языки - бесспорно самые консервативные , НО из уже инновативной группы сатем.

 Отправлено: 10.03.20 11:28. Заголовок: Maxim Borozenec Те ..

Maxim Borozenec
Те факторы, которые послужили основой для китайских трёх тонов, ну очень напоминают ПИЕ три ларингала, которые стали основой трёхчастной вокализации минимального корня.
Это скорее значит, что у сино-кавказских и ностратических - общий предок.
Потому что сходство не в корнях, а в принципах фонологии.

 Отправлено: 07.04.20 14:00. Заголовок: Maxim Borozenec ЕДВА..

Maxim Borozenec
ЕДВА ЕДИНЫЙ: открытие бореального маркера множественности

Уже давно хотел написать про параллели между прауральским и праиндоевропейским в рамках «индо-уральской теории», да все откладывал. Сегодня возвращаюсь к запланированному в контексте цепочки мыслей, приведшей меня к постулированию протокорня для обозначения ПИЕ числа, множественности.

Начну с того, что я считаю, что практически все дошедшие до нас ПИЕ *s (s-мобиль сюда не входит, скорее всего) являются результатом ассибиляции денталов. То есть, тот принцип, согласно которому имя Денис у белорусов произносится как Дзянис, имел место еще в эпоху ПИЕ общности. Смягчение зубных *t, *d (*t') и *dʰ в определенных позициях вело к процессу ассибиляции: *tj- > *ts-, *dj- > *dz-, *dʰj- > *dʰz-, а затем к упрощению в *s- и *z-, c окончательным слиянием в единую *s. Таким образом, глагольный маркер настоящего времени второго лица единственного числа *-si легко объясняется ассибиляцией местоимения «ты» - сравните ПИЕ глагольный маркер перфекта второго лица единственного числа (*-tHa) и уральский глагольный маркер презенс 2 л. ед.ч. (-t). То же самое применимо и в отношении ПИЕ маркера множественного числа *-es для консонантных основ и *-ōs для основ на «тематическую гласную» (*-o-es > *-ōs), которое в прауральском реконструируется опять-таки как *-t. Только если для глагольного окончания индоевропейцами использовалась *-t-, то для маркера множественности это было уже *-d- (в прауральском все три ряда ПИЕ зубных *t, *d (*t') и *dʰ совпадают в единый ряд *t).

Вот об этом корне *ed мы сегодня и поговорим.

Я пришел к выводу, что корень *ed (а точнее – с основой на -u: *edu) является так же и основой для ПИЕ имен некоторых числительных. На это натолкнули меня размышления об армянском названии числительного «два» - erku. Еще с 19 века идут бесконечные споры о том, как ПИЕ *d(u)wo- могло превратиться в праармянское erku. Проще было бы списать это на какой-то субстрат, да вот похожего слова нигде и не нашлось в окрестностях Армении. Правильно сделали, что не списали, а поставили на сложнейшие фонетические мутации армянской фонетики. Я считаю, что erku действительно происходит из ПИЕ названия числительного «два», с небольшой оговоркой: начальная e в erku – это никакая не протетическая гласная, а чудом уцелевшая только в одном армянском исконная гласная в ПИЕ *ed(u)wo-. Да-да, тот самый корень *ed-. Теперь рассмотрим армянское слово по частям. ПИЕ *w регулярно переходит в армянскую g (чаще всего в начале, но иногда и в определенных позициях и в середине слова). ПИЕ *d регулярно переходит в армянскую t, и теперь картина вырисовывается таким образом: *et-go- > *etku. Затем, скорее всего t в таком труднопроизносимом кластере ассибилировалось в *ts и далее в *s, которое в конце концов по каким-то причинам ротацировалось. Либо же ротацизм произошел еще с d в праформе *edewo, но тогда непонятно оглушение g в k. Но сейчас нас интересует все-таки прежде всего наличие искомого корня *ed- в слове «два». Аналогичные следы просматриваются и в греческом ennéa, которое восходит к ПИЕ *ed-newn. А принимая во внимание такую праформу становится ясным происхождение д- в русском «девять» и литовском «devyni» - оно там появилось не «по аналогии с десять» как традиционно преподносится, а являет собой реликт истинного ПИЕ слова.

Наконец, возвращаемся к началу счета. И тут же нас осеняет, что славянские «один» и «един» - это никакие не местечковые новоделы, а самая что ни на есть архаическая форма ПИЕ названия *edw-anjos «из множества какой-то» > 1. *ed-wajnos > *wajnos; 2. *edawinos > *ed-ojnos > *ojnos, и этим обрубком варианта 2 пользуются почти все ПИЕ диалекты, отчего компаративисты и постулируют его как «ПИЕ название числительного 1». А вот балтийские языки пользуются укороченной формой варианта 1: лтш. viêns и лит. víenas. Моя трактовка исконной праформы *edw-anjos «из множества какой-то» опять таки подтверждается слаянским: без корня ед- слово «инъ» кроме как «иной» также означает «некий, какой-то». Также любопытно, что *ednewn- «девять» (*edwajn- > *ednajw-) ну очень напоминает *edwajnos, и, скорее всего, они соотносятся как 1 и 11 в восьмиричной системе исчисления. А вот *ed(u)wo-, *edewo-, по всей видимости, является словом *edu в двойственном числе.

Нужно обратить внимание на один семантический нюанс – слово *edu обозначало не просто «множество», а, скорее всего, «единая совокупность многочисленных элементов». Этот корень не может не напомнить нам о другом, но очень похожем корне *ed- «есть». Я не верю в омофоны в праязыке, и полагаю, что мы имеем дело с дериватом от единого корня. Еще давным-давно я обратил внимание на то, что чисто морфологически «есть» имеет вид, типичный для статических, непереходных глаголов. Как же «единая совокупность многочисленных элементов» и «есть как непереходное *питаться*» сводятся к единому знаменателю? Как по мне, очень просто: процесс потребления пищи – это одно из самых фундаментальных сакральных действий ежедневного быта наших предков, когда за трапезой традиционно собирались семья, род, племя, мир. «Есть» означало «причащаться», сливаться разрозненными элементами в единую совокупность трапезы, пира, торжества. Характерно, что в языках, где «есть» обозначается иным словом, древнее ПИЕ *ed- вытесняется на семантическую периферию в значение «жрать, есть (о животных)», что опять таки намекает на публичность процесса в противоположность укромному обособленному чавканью какого-то жадины-эгоиста («ням-ням, все съем, а вам не дам»).

 Отправлено: 08.04.20 15:51. Заголовок: Maxim Borozenec НА В..

Maxim Borozenec
НА ВОЛЮ В ЛЕС

Это перевод на русский моей недавней публикации в англоязычной группе. Публикация важная, так как я здесь, помимо прочего, даю краткий обзор основ, на которых я строю свой личный метод праиндоевропейской и бореальной реконструкции. Данный пост освещает богатый набор когнатов, растущих из ПИЕ лабиолатерального кластера (*lw), рефлексами которого до меня вообще никто не занимался. В ряду этих когнатов находятся также многие слова без официальной этимологии.
Но, прежде всего, краткий обзор:
1. В моей концепции я оперирую аббревиатурами АИЕ (архео-индо-европейский, соответствует традиционному ПИЕ - прото-индо-европейскому, но никак не той версии, что обычно реконструируют, а намного более ранней) и ОИЕ (олиго-индо-европейский, фаза позднего праязыка в стадии раскола на первые большие диалекты – обычно эту фазу и преподносят как ПИЕ)
2. Я убежден, что подавляющее большинство реконструированных ПИЕ корней на самом деле являются ОИЕ рудиментами АИЕ композитов. Это значит, что история какого угодно языка повинуется одной-единой программе эволюции – языки растут из фонем (звуков) в морфемы (слогокорни) и далее – от простого к сложному количественно. При этом по мере усложнения они упрощаются фонетически, спрессовываются, сжевываются, упрощаются качественно. Упрощение идет до полного исчезновения фонем, а значит процесс требует количественной компенсации – новых аффиксов, которые опять-таки сливаются с корнем, размывая границы, стирая фонемы и так снова и снова, как игра Тетрис. Композиты уровня АИЕ, которые мне удается восстановить, чаще всего являются базовым словосочетанием «субъект-предикат» или «предикат-субъект». Их я расщепляю далее на семантические атомы, доходя до уровня протокорня в 1 базисный согласный. То есть, корень из 2 согласных – это уже ископаемый композит.
3. Эта концепция выросла на базе гипотезы Н.Д. Андреева, изложенной в его книге «Раннеиндоевропейский праязык». Как я теперь считаю, прозрения Андреева в общем были верны, но его метод редукционизма и деления ОИЕ корней на АИЕ протокорни не был сформирован, отчего практически все его реконструкции – просто беспардонный произвол, выпирающий из лингвистики как науки в направлении фантастического «языка птиц». Я и до сих пор иногда открываю книгу Андреева и листаю ее именно как алхимический трактат в какой-то мистической завороженности.
4. Основные расхождения между концепциями Андреева и Борозенца:
- Андреев следовал Бенвенисту, полагая, что минимальный корень является биконсонантным, то есть из двух согласных. Я же считаю, что минимальным является корень из одной согласной при одной из трех фонаций, выраженных через «ларингалы». То есть, минимальными являются *ħp (*hap) и *h'l (*'el), а вот *pl – это уже композит *ħp-h'l.
- Андреев, в силу традиции 19 века, все еще считал, что ряд велярных был троичным еще в праязыке (палатальный *K’, простой *K и лабиовелярный *Kʷ), тогда как я считаю, что это очевидные сращения последовательностей *ki, *ka и *ku уровня ОИЕ. Гласные i, a, u сращивались со ВСЕМИ согласными, но чаще всего растворялись в них бесследно, тогда как именно в велярных этот процесс вызывал внятно распознаваемые мутации.
5. При лексикализации композитов решающим фактором было ударение – именно оно определяло ядро будущего посткомпозитного ОИЕ корня (вокруг ударной гласной), опуская гласные безударные, а порой и прилегающие к ним согласные. Поэтому различная фиксация ударения в АИЕ порождала различные ОИЕ дериваты, зачастую даже в одном и том же диалекте, носители которого уже не видели границ протокорней, составляющие знакомый им корень, и уж тем более не понимали смысла этих протокорней.
6. Я считаю, что АИЕ праязык унаследовал Бореальную (ностратическую? пре-ностратическую?) фонологию гласных, которые были вокальными аллофонами согласных на более раннем уровне (бореальном) - *h (*a), *j (*i) и *w (*u), схожую с афразийским (арабским). Это означает, что ИЕ *e и *o, а также все долгие гласные, являются продуктом вторичных мутаций и появляются только в ОИЕ. Таким образом, в этом я следую линии Андреева: постулирование а-централизма (Е как продукт палатализации А; О как продукт лабиализации А), что идет в радикальное противоречие с мэйнстримом индоевропеистики, который в этом следует все еще младограмматикам 19 века и постулирует е-централизм. Корневой а-вокализм настолько не вписывается в эту концепцию, что этимологи и так, и эдак избегают А в корне, перекручивая и подгоняя реалии. Половина индоевропеистов считает, что ПИЕ *а вообще не было!

1. В АИЕ, по всей видимости, действовал закон открытого слога, подобно праславянскому и древнерусскому, поэтому каждый слог оканчивался на *a, *i или *u, что в ОИЕ дало согласные основы слов, основы на i, и основы на u соответственно.
Утрата звучности в ОИЕ запустило процесс слияния *a, *i и *u с предшествующими согласными, что и вызвало палатализацию (i-слоги) и лабиализацию (u-слоги). Как я уже говорил, это касается не только велярных, а вообще всех согласных.
Что касается основ на «тематическую гласную» (а это чуть ли не большая часть ИЕ лексем), то они происходят из номинализации древнего родительного падежа. Например, *haju «вечность», ген. *hjewos «(чей?) вечности» > *(h)jewos «закон» (букв. «вечности [присущий]»
Теперь перейдем непосредственно к когнатам от АИЕ *ħalu «дикая поросль» + ħati, ħatu «пространство, площадь, место, основа» > «заросшее место > чаща, лес > дикое место». В процессе поисков когнатов и их анализа я пришел к следующим закономерным переходам ИЕ *lw в дочерние языки:
1. В балтийских и албанском lw- переходит в *l- перед задней гласной, и в *v- перед передней.
2. В славянских наоборот: в *l- перед передней гласной и в *v- перед задней. Скорее всего, то же самое для хеттского, хотя это и другие анатолийские – все еще под вопросом.
3. В индийских *lw- дает *v- во всех позициях, возможно, кое-где и *b- (наверное, перед оглушающим *h2); иранские все еще под вопросом
4. В греческом, латыни и германских: b- во всех позициях. Этот процесс особенно характерен для истинно кентумных языков (греческий и италийские), которые утратили естественную *b (существование ИЕ *b как рефлекса глоттальной *p' – под очень большим вопросом) и пустое место естественно должно было быть заполнено рефлексами иного происхождения.
5. Тохарские все еще под вопросом, хотя последовательность *lwj- точно дает *lj-
6. Наконец, армянский. Армянские когнаты упорно ускользали от моего внимания, пока я не наткнулся на арм. pʻayt “дерево”, которое наверняка происходит от ОИЕ *lwhati-. Аналогично греческому и латыни, восстановившим свои b из других источников, утративший свои *p- армянский, так же как и кельтские, восстановил пробел таким образом.
АИЕ *ħalu «дикая поросль» + ħati, ħatu «пространство, площадь, место, основа» > «заросшее место > чаща, лес > дикое место»
> a. АИЕ *ħálu-ħati > *ħáluħti > ОИЕ *hal(u)tj- > *hal(u)ts-
· ПЭлн. *al(u)tsos: грч. álsos «роща; священная роща > священное место (даже без деревьев)»
· ПСлв. *al(u)ts-kos > *olskъ: рус. лоск «лог, балка» > лощина
> b. АИЕ *ħalú-ħati > *ħalúħti > ОИЕ *halutj- > *haluts-
· ? ПБлк. *an-alutjos «скот лесной» > *lu-anātjos (<+ ? *lu- «крупный рогатый скот») > *lwonassos: +> грч. bónāsos, bónassos «зубр», лат. bonāsus
· ? ПАрм. *an-alutʰ- «скот лесной»: арм. analutʿ «вид оленя»
> c. АИЕ *ħalu-ħáti > *ħalwáti > ОИЕ *halwatj- > *halwats-, *halwajt-
· ? ПБлк. *bʰu-alwajt- «поросль лесная > гриб» (ср. скт. bhū-vallūra «гриб») > *bu-allēt-: ? > грч. bōlḗtēs, bōlī́tēs «ценный съедобный гриб, шампиньон», лат. bōlētus «боровик»
· ПКлт. *alwatjos: др-ирл. allaid «дикий; дикий зверь» > ирл. allaidh, мэн. oaldey; др-ирл. allta «дикий» > ирл. allta
> d. АИЕ *ħalwi-ħáti > *ħalwjáti > ОИЕ *halwjatj- > *halwjats-
· ? ПТох. *al(w)jats- > *alets-: куч. aletstse «чужой, посторонний, странный»
· ПИтл. *alwjatj- > *alwjajt-: лат. abiēs ~ abietis «ель, пихта»
> e. АИЕ *ħalu-ħáti > *(ħa)lwħáti > ОИЕ *(h)lw(h)atj- > *(h)lw(h)ats-
· ПЭлн. *lwatjos, *lwajtsā: грч. bássos, bêssa «лесистое ущелье, лощина, долина»
· ПИар. *lwatsā-rawdʰaș «лесной проросток»: скт. vasāroha «гриб»
· ПАлб. *lwatsi-: алб. lajthi «лесной орех, лещина»
· ПАрм. *lwhat(s)i- > *pʰati-: арм. pʿayt «дерево; древесина, дрова»
· ПКлт. *lwati- «лесная [свинья]»: ср-вал. baed > вал. baedd; др-крн. bahet «кабан»
· ПИтл. 1. *lwati-kā > *batkā: лат. bāca, bacca «ягода»; 2. *lwatjā «дикий [корнеплод]» > *bajtā: лат. bēta «съедобный корень > свекла»
· ПГрм. 1. *lwasjom, *lwjasjom «лесная [поросль]» > *bazją, *bēzją «ягода»: гот. basi; др-агл. berige, berie, berġe > агл. berry; др-в-нем. beri > нем. Beere; др-скн. ber > дат. bær > бтн. ber; + нрв. bas, base «кустарник»; 2. *lwatsi- «лесная [свинья]» > *bassi-: др-скн. bassi, дат. basse «кабан»
> f. АИЕ *ħalwi-ħáti > *(ħa)lwjáti > ОИЕ *(h)lwjatj- > *(h)lwjats-
· ПAнт. ? *-lwihajts- > *-lujēts-: хет. (GIŠ)-luyēssar, -luwēssar, -lūēssar «стружка благовонного дерева (? кедра)»
· ПГрм. *lwjasos «лесная [свинья]» > *bēzaz «кабан»: др-агл. bār > агл. boar; др-скс. bēr > ср-н-нем. bêr; др-гол. *bēr, bēro > гол. beer; др-в-нем. bēr, pēr, pair > нем. Bär
· ПКлт. ? *lwjatsā «дикий [корнеплод}»: ирл. biatas «свекла»
· ? ПБлт. *lwjatjā > *wjajtā «дикая [местность]»: лит. vietà, лтш. vieta «место, местность»
· ПСлв. *lwjajts- > *lwjēts- > *lēsъ: цр-слв. лѣсъ > блг. лес, срб-хрв. lȇs, lijȇs, слн. lẹ̑s; чеш. les, пол. las, вр-срб. нж-срб. lěs; + нж-луж. lěso «неудобная для обработки земля», др-пол. lasa «раскорчеванное в лесу небольшое поле»
> g. АИЕ *ħalwí-ħati > *(ħa)lwíħti > ОИЕ *(h)lwītj- > *(h)lwīts-
· ПАнт. *lwihts- «лесной [бык]»: хет. lihsa[n]- «зубр, буйвол»
· ? ПБлк. ? ПЭлн. *lwits- «лесной [бык]»: ? > грч. bísōn, лат. bisōn, грм. *wisund-, *wisand- «зубр»
· ПИар. *lwits-: скт. visāra «лесоматериал»
· ? ПАлб. *lwītjā «дикая [местность]»: алб. vise «место, местность»
> h. АИЕ *ħálu-ħatu > *ħáluħtu > ОИЕ *hal(u)tu-
· ПИар. *al(u)tu- > *altaw-: скт. aṭavī «лес»
· ПИтл. *s-al(u)tus: лат. saltus «лес, роща; выпас в лесу; лощина, долина»

 Отправлено: 11.04.20 15:02. Заголовок: Maxim Borozenec Я ..

Maxim Borozenec

Я не берусь утверждать, что гидроним имеет индоевропейское происхождение, но если да - этимология ясна: *modhi-hakku «срединная вода» > *modhz-kku > *motsku > Москва.
Так как Москва является левым притоком Оки, то конец слова - бесспорно дериват от Ока (*hakku > *hakwā).

В украинском языке существует название украинской реки с именем Москва, которая находится на территории Западной Украины, в словацком языке встречается нарицательное слово moskva, значащее «влажный хлеб в зерне» или «хлеб, собранный с полей в дождливую погоду»; в литовском языке существует глагол mazgóti «мыть, полоскать», а в латышском языке — глагол mazgāt, что значит «мыть». В современном русском языке этот корень представлен словом «промозглый» — сырой (о погоде).

 Отправлено: 22.04.20 16:44. Заголовок: Maxim Borozenec НЕБЕ..

Maxim Borozenec
НЕБЕСНАЯ КОЛЫБЕЛЬ

Тема сегодняшней истории напрямую связана с корнем совокупной множественности (*hä't- > *ed-), о котором я уже рассказывал. Последнюю неделю занимался корнем неба со всеми производными – как дождевыми облаками, так и грозными богами. На бореальном уровне корень восстанавливается как *hä'ti «много» + ħani «дух, вдох» = «совокупность духов > Мировая Душа; множество вдохов-выдохов > воздух». То есть, небо – это одновременно и «обитель богов» и «воздух, атмосфера», что прекрасно отображено и в русском языке («дух», «душа» от «дышать», как и «вдох», «выдох», «воздух»).

Дальнейшее развитие композита: *het'jani > *(e)djani- > *deni-, *dini-, и его следы где только не обнаруживаются: это и шумерский Денгир (там же и бог Ан, букв. «дух»), и тюркский Тенгри, и китайский Тян Шань («небесная гора», когнат сохранен в своей бореальной первозданности *t'jan-), и, наконец, следующие важные индоевропейские когнаты:

• Грч. Zḗn – поэтическое имя Зевса. Обычно считается замерзшей формой аккузатива *djēm от *djḗws, откуда, собственно, и Zeús. Однако, дорийские формы Zán, Zân внятно указывают на *djan, *djān.

• Вед. Индра! Да, я могу гордо заявить, что нашел наиболее правдоподобную этимологию этому загадочному имени. Скорее всего, исходная форма была *dinros, практически тождественная Денгир и Тенгри, с последующей метатезой *d (*dinros > *indros). Я никогда не был удовлетворен разнообразными вариантами этимологий, согласно которым имя центрального бога Вед практически «повисало в воздухе», без каких-либо внятных параллелей в других языках. А так имя Индры находит свое законное место среди теонимов отцов-громовержцев.

От неба сакрального перелетаем к небу банально пасмурному, небу как совокупности облаков. Тут к нашему бореальному композиту *hä'ti-ħani приклеивается еще корень *ɦåpa (ИЕ *hobʰ-) «емкость, сосуд». Если кто помнит, я уже упоминал его в посте про жбан (сосуд для воды). Итак, у нас получается *hä'ti-ħani-ɦåpa «сосуд множества духов», откуда ИЕ *dinjobʰ- > *dnēbʰ-. Тут уже все больше вырисовывается знакомое нам «небо».

ИЕ лексема восстанавливается точно: *(d)nēbʰos ~ *(d)nēbʰesos, *(d)nebʰos ~ *(d)nebʰesos «неясное, облачное небо». Это слово среднего рода на -os, обозначающее обобщенное, абстрактное понятие, в данном случае «пасмурность, облачность». Я считаю, что эти архаичные neutra – результаты ассибиляции все того же маркера множественности, *edi, то есть «множество облаков > облачность». Картина развития лексемы такова: ОИЕ *dinjóbʰedi «неясность неба, облачность» > *dnjóbʰəts ~ *dnebʰédzəs > *(d)nēbʰos ~ *(d)nebʰesos «неясное, облачное небо». Таким образом, мы имеем плеоназм: маркер множественности и в начале слова, и опять – в конце. Я думаю, что когда маркер в анлауте слился с корнем и стал невычленим, он снова возник как распознаваемый продуктивный суффикс. Рассмотрим теперь список когнатов:

• ПАнт. 1. *tnēbos ~ *tnēbessos: хет. nēpiš «небо»; 2. *tnob(h)odz-: лик. tabahaza, лув. tappašša «небо; озноб». Анатолийские – прекрасный пример разрешения сложного кластера *dn- в анлауте: одни диалекты элиминируют Д, другие Н. Ликийский и лувийские когнаты также прекрасно иллюстрируют эволюцию суффикса *-edis в *-os: звонкая ассибиляция в ликийском и ее оглушение в лувийском.

• ПЭлн. *(d)nepʰos ~ *(d)nepʰesos: грч. néphos «облако»

• ПИар. *(d)nábʰas: скт. nábhas «туман, пар, небо»; авс. nabah- «воздушное пространство, небо»

• ПКлт. *(d)nebos > *nemos «небо»: др-брт. nem > брт. neñv; др-крн. nef > крн. nev; др-вал. nem > вал. nef; др-ирл. nem > ирл. neamh, мэн. niau, гэл. nèamh

• ПБлт. *dnebas ~ *dnebesas: лит. debesis, лтш. debess «небо»

• ПСлв. *dnebos ~ *dnebeses > *nebo ~ *nebese: др-рус. небо > рус. небо, нёбо, укр. не́бо, блр. нёбо; цр-слв. небо ~ небесе > блг. небе́, срб-хрв. nȅbo, слн. nеbȏ; чеш. nеbе, слц. nеbо, пол. niebo ~ niebiosa, вр-луж. нж-луж. njebjo.

Кроме этого, у нас имеется несколько семантических реликтов со значением «тьма» (результат покрытия неба облаками). Когнаты чрезвычайно любопытны с точки зрения фонологии:

• ПЭлн. 1. dnjopʰos > *d(i)nopʰos: грч. dnóphos «тьма, сумрак»; 2. dnjopʰos > *djopʰos > *dzopʰos: грч. zóphos «тьма, сумрак». Греческий показывает нам два варианта упрощения кластера с различными результатами при одинаковом значении.

• ? ПИтл. *dneβos ~ *dneβesā > *təneβezā (? <+ *tem- «тьма»): лат. ? *tanebera > tenebrae «тьма». Латинское слово традиционно выводят из *teməsrā, соотнося только с скт. tamisrā «тьма, ночь». При этом превращение М в Н объясняется регрессивной диссимиляцией (m-b > n-b), что, по моему мнению, вовсе не обязательно. В моем сценарии есть несколько аргументов: 1. ИЕ *d, возможно, в латыни превращается в t регулярно в кластере перед резонантом аналогично *udris > *utris > лат. uter «бутыль, сосуд»; 2. ИЕ *d регулярно превращается в t в умбрском, и диалектизм мог попасть в латынь; 3. Конаминация с корнем *tem-

• Напоследок, самое интересное – из родного языка. Кто-то обратил внимание, что лувийское tappašša обозначает и «небо», и «озноб» (последствие тьмы от мрачного неба)? А у русского знобить, зябнуть нет внятной этимологии. Поэтому высказываю предположение о регулярном рефлексе палатального *d’ в славянском как З. Сценарий подобен греческому: * dnjobʰos > *dinobʰos > *dʲnobʰos > ПСлв. *znobъ. И так же, подобно греческому, палатальная Д дает З (в анлауте). Гипотеза новая, требует анализа. Из более-менее верных примеров предполагаемой мутации нашел еще «зыбь» < *dʲūbis < *dʰjūbʰis «глубина», откуда и англ. deep. Любопытно, что Фасмер, приводя диалектное зыбка «колыбель», упоминает албанское djep, djepe с тем же значением, с вердиктом «совершенно ненадежно в фонетическом отношении». А стоило бы задуматься. Далее, в литовском находим drebulỹs «дрожь, озноб», что наводит нас на мысль, что палатальная Н в такой позиции могла в литовском превратиться в Р. Подобные процессы есть и в албанском, и, видимо, в армянском, если предположить, что арм. erkin «небо» происходит от *dnjewin > *nʲtegin > *ertkin

 Отправлено: 22.04.20 16:45. Заголовок: Theo < *dhesos..

Theo < *dhesos

 Отправлено: 22.04.20 16:49. Заголовок: Иван Москвитин По по..

цитата:

Иван Москвитин По поводу Индры, сугубо дилетантское наблюдение. В разных индоевропейских языках просматривается устойчивая основа -ndr-/-ntr-. Например, русское «нутро», «внутренний», греч. enteron - внутренности, andros - муж, человек (!), др.-инд. netra - проход (отсюда словацкая Нитра), латинское infra, infernus и т.п. Примеров можно ещё привести очень много. Можно ли говорить о существовании этой основы как более или менее самодостаточной, несводящейся однозначно к dn или tr? Если да, то описывал ли ее кто-то среди индоевропеистов?

Maxim Borozenec я все эти версии перебирал ещё давным давно.
1. d в ведическом не является искусственной прокладкой типа грч. aner ~ andros (< *anros), так как в индийских спокойно допускается последовательность *-nr-
2. Это не может быть от корня «внутренний, нижний» так как это ПИЕ *ndhr-, а в ведическом мы имеем не придыхательную Д а простую, совсем иного происхождения. От этого корня мы имеем регион Andhra Pradesh (Нижний Прадеш)
В большинстве случаев в последовательности *-ndr-, *-ntr- мы имеем суффикс *-r-, а не часть ИЕ корня

цитата:

Vladimir Wiedemann Максим Борозенец ты можешь кратко, в одной-двух фразах, сформулировать происхождение имени Индры? У меня в книге есть фрагмент про него, я привожу известные примеры этимологии, а твой вариант будет как вишенка на торте. Ты пишешь: "Скорее всего, исходная форма была *dinros, практически тождественная Денгир и Тенгри, с последующей метатезой *d (*dinros > *indros). " Но в такой форме для чайников не очень понятно. Тут или весь твой пассаж с самого начала приводить, или ужать до сути.

Maxim Borozenec Кстати такая возможная редупликация *djan-dnja > *djindra может быть прямо истолкована как «Бог богов» которым Индра и являлся

 Отправлено: 03.05.20 18:13. Заголовок: Maxim Borozenec И РА..

Maxim Borozenec
И РАЗВЕРЗЛИСЬ ХЛЯБИ НЕБЕСНЫЕ

Продолжаем небесную тему. Сегодня рассмотрим два слова, обозначавших в ПИЕ осадки. Это, размеется, композиты, в подробном переводе означавшие «небесная вода». Замечу, что, разумеется, в ПИЕ было намного больше слов, связанных с осадками, но в данном случае нас интересуют только производные от небесного корня *djani-/*dini-

1. АИЕ *(s)-t'jani-hä́k'ħu «небесная вода» > *(s)t'injä́k'ħu «осадки > снег»

> a. ОИЕ *s-dʲnjegʷʰ- «снег». Приведенные в данном параграфе три когната являются скудными реликтами наиболее древнего звучания слова, где четко просматривается *dini-. NB: «шгн.» - это шугнанский язык, малочисленный диалект восточно-иранских языков в высокогорьях Таджикистана и Афганистана. Албанское shtrëngatë никогда не удостаивалось никакой этимологии, так как непонятна древность этого слова, однако, морфологически оно идеально вписывается в данную группу.

· ПИар. *s-dźinidź-: шгн. žiniǰ

· ПТох. *s-tsinik-: куч. *śin̄ce «снег» > śin̄catstse «снежный»

· ? ПАлб. *s-dnʲeg- > *streg-: алб. *shtreg-natë «снежная ночь (померкшее от ненастья небо» > shtrëngatë «ненастье, буря, шторм»

> b. ОИЕ *s-dʲnjegʷʰ- > *stsnīgʷʰ- > *snīgʷʰ-, *snejgʷʰ-, *snigʷʰ- «снег». Вот уже все больше вырисовывается знакомый нам «снег».
Я считаю, что еще в эпоху ОИЕ последовательность *s-dj- ассибилировалась в *s-dz- > *sts- и упростилась в обычное *s-, которое и символически, и морфологически «затмило небо».

· ПЭлн. *hníkʷʰs: грч. *níps ~ nípha «снег», níphō «снежить, дождить»

· ПИар. 1. *snäjdźʰati: авс. snaēžaiti «снежить»; 2. *snidźʰjati: скт. sníhyati «мокнуть, прилипать; ощущать склонность»

· ПИтл. *sniks ~ *sniɣʷes: лат. nix ~ nivis «снег», nivit, ningit, ninguit «снежить»

· ПКлт. 1. *snigʷ-: вал. nyf «снег», nyfio «снежить»; др-ирл. snige «капель», др-ирл. snigid «капать» > ирл. snigh; 2. *snēgʷ-: др-ирл. snechtae «снег» > ирл. sneachta, мэн. sniaghtey, гэл. sneachda

· ПГрм. *snīwaną «снежить»: др-агл. snīwan, snīƿan > агл. snew; др-скс. *snīwan > ср-н-нем. snîen; др-гол. *snīwan > гол. snuwen; др-в-нем. snīwan > нем. schneien; др-скн. snjóva > исл. snjóa, бтн. snög, snjööd

· ПБлт. *snig-: лит. snigti ~ sniñga / sniẽga, лтш. snigt «снежить»

> c. ОИЕ *snojgʷʰos «снег»

· ПИар. *snajdźʰas: скт. snéha «слякоть, слизь, мокрота», пкт. siṇēha «снег»

· ПГрм. *snajwaz: гот. snaiws; др-агл. snāw, snāƿ > агл. snow; др-гол. snēo > гол. sneeuw; др-в-нем. snēo > нем. Schnee, идш. shney; др-скн. snjór, snjár, snær > исл. snær, snjór, фар. snjógvur, нрв. snø, швд. snö, дат. sne, бтн. snjø, sniö, snje, sne, sni, элд. sniųo

· ПБлт. *snájgas: лит. sniẽgas, лтш. snìegs, прс. snaygis; лит. snaĩgala «снежинка»

· ПСлв. *sně̑gъ: др-рус. снѣгъ > рус. снег, укр. снiг; цр-слв. снѣгъ > блг. сняг, срб-хрв. snȉjeg ~ snijѐgu, слн. snẹ̑g ~ snẹgȃ; чеш. sníh, слц. sneh, пол. śnieg, кшб. sniég, вр-луж. sněh, нж-луж. sněg, плб. snẹg

2. АИЕ*(s)-t'jani-hä́wät'aħ «небесная вода» > *(s)t'injä́wt'ħa «осадки, облако, туман»

> a. ОИЕ*s-dʲnjewdʰ- > *stsnjewdʰ- > *snewdʰ-, *snοwdʰ-

· ПЭлн. *hnowtʰos: грч. noûthos «гул, неясный звук», nuthós «глухой, немой»

· ПИар. *snawdʰaș: авс. snaoδa- «облако», блж. nōd «облако, туча, туман»

· ПКлт. *snowdos: вал. nudd «туман, мгла»

· ПИтл. *(s)nouðis «облако» > *nouðjats «облачность»: лат. nūbēs «облако, туча; множество; фантом; облачность, туманность, неясность», obnūbō «покрывать, заволакивать»

> b. ОИЕ *snοwdʰ-, *snudʰ- «заволакивать > навевать дрёму»

· ПЭлн. *hnutʰ-tos «затуманенный > сонный»: грч. nustázō «дремать», nústalos «сонный»

· ПБлт. *snawd-: лит. snáusti ~ snáudžiu «дремать», лтш. snaũst ~ snaũžu, snaũdu «дремать, спать»; лит. snū́sti, snū́stu «засыпать, задремать»

· ПСлв. *snoud-lъ: рус. снулый

Трактовка обоих композитов «небесная вода» - это обобщение. В ПИЕ «вода» – это никогда не просто так вода. В композите «снег» мы имеем воду *egʷʰ- «полезная вода > пресная питьевая вода». То, что это стало ассоциироваться именно со снегом, говорит в пользу северной прародины индоевропейцев, где осадки чаще всего выпадали именно в виде снега, «концентрированной пресной воды». А вот наше слово «вода», представленное во втором корне как *wed-/*ud-, более точно обозначало «водное пространство, водоем», и далее, во множественном числе как абстракцию «водные пространства > вода» (АИЕ *wädaħ > ОИЕ *-wdʰ-).

Но все это была только присказка. Небесные воды размыли одну очень важную проблему.

Если вы обратили внимание, и в первом, и во втором случае в ауслате я постулирую происхождение звонкой придыхательной согласной уже как ОИЕ продукт слияния отдельных в АИЕ глоттальных согласных и *h (глухой фрикатив, он же ларингал *h2 в традиционной индоевропеистике). Я долго шел к этому пониманию, которое подтачивает самые основы традиционной ПИЕ фонологии. Но этот инсайт неизбежно влекло за собой признание палатального ряда веляров как продукт веляр + *j, а лабиовелярного – как веляр + *w. Если, как я считаю, постбореальный и архео-индоевропейский вокализм составляли три и только три гласные A – I – U, которые являлись аллофонами согласных (полугласных) X – J – W, то все они должны были так или иначе взаимодействовать с плозивами. И если взаимодействие с *i/*j запускало процесс палатализации, а с *u/*w – процесс лабиализации, то последний третий компонент этой парадигмы – это взаимодействие с *h и соответствующих процесс аспирации.

Я считаю, что третий ряд ИЕ плозивов – звонкий придыхательный (*bʰ-, *dʰ-, *gʰ-) происходит из древнего глоттального ряда + фрикатив *h. То, что четко сохранился именно этот ряд, а ряд глухих придыхательных (*bʰ-, *dʰ-, *gʰ-) то ли растворился, как считают некоторые, то ли его никогда не было, как полагает ученое большинство, объясняется следующим:

1. В АИЕ изначально было два ряда плозивов: глоттальный и придыхательный. Произношение первого осуществлялось через блокировку воздуха в гортани, а второго – наоборот, с попутным придыханием. То есть понятия звонкости еще не было, было чисто артикуляционное разделение.

2. В ОИЕ образуется контраст по звонкости. Ряд глоттальных становится звонким. Ряд придыхательных – становится глухим.

3. Процесс аспирации затрагивает оба ряда. Ряд глухих с глухим же придыханием недолговечен – глухое придыхание просто растворяется в глухом же плозиве, и реликты этого ряда остаются фрагментарно только в тех языках, где есть противопоставление глухих фрикативов и аспиратов звонким, в таких как санскрит и древнегреческий. Судьба же звонкого ряда с глухим придыханием совершенно иная – новый звонкий придыхательный ряд наоборот закрепляется в фонетике и фонологии за счет контрастного соотношения элементов. В большинстве языков звонкий плозив озвончает придыхание, а в некоторых (древнегреческий) глухое придыхание оглушает и сам плозив.

Открою секрет – этот инсайт пронзил меня, когда я обнаружил, что ИЕ корню *wedʰ- «вести» соответствует протоуральский корень *wetä. Так как это ПУ *ä – ничто иное как тот самый гласный аллофон (*а) нашего фрикатива *h. Таким образом, я был символически «приведен» к этому осознанию.

 Отправлено: 05.05.20 14:54. Заголовок: Maxim при том, что э..

Maxim
при том, что это чёткий пример флуктуации палатализации, когда И воздействует на согласную. Аналогичный процесс с воздействием У / В на согласную - лабиализация.

 Отправлено: 16.07.20 19:01. Заголовок: Maxim Borozenec ВСЕ ..

Maxim Borozenec
ВСЕ ПУТИ ВЕДУТ В МОРЕ

Название поста не только аллитерационно обыгрывает крылатую фразу «все пути ведут в Рим», само слово «путь» (ОИЕ *pónt(h)-) некоторыми индоевропейскими народами употреблялось в значении «водные линии сообщения». Греки, как мы знаем, называли Черное море именно этим словом – Понт [Евксинский].

Но сейчас речь пойдет именно о «море» как таковом (ОИЕ *mori). Сколько этимологий не предлагалось этому слову! Самая ходовая – от корня *mer- «умирать» (в море «умирают» реки, в море «умирает» заходящее солнце, туда же – водные захоронения на плотах, ибо акватория – это территория перехода из этого мира в иной), от *mer- «мерцать, моргать» (видимо, от ряби на воде), от *mer-/*mor- в анатолийском значении «исчезать» (притягивая это к отливам, «исчезающим водам»), и так далее. Само собой, в романтический период моих лингвистических штудий я и сам придерживался версии «море» как «смерть». Наверное, эти ассоциации так же побудили ранних индоевропеистов утверждать будто наши предки ой как боялись воды, лужа ладно еще, а вот море – нет-нет-нет. То, что водные пространства исконно были самыми быстрыми линиями коммуникации (это и полноводные глубокие реки, и большие озера, до сих пор именуемые у нас «морями»), как минимум, еще с бронзового века, их как-то не смущало. Мол, да, иногда плавали, но вдоль берега, трясясь от ужаса.

Сейчас, на более серьезной стадии моей индоевропеистики, я могу твердо сказать, что связь с корнем *mer- не приемлема. Аблаут с «е» на «о» означает субстантивированное действие данного глагола или же его результат (ср. рус. «сбор» - это и действие собирания, и результат этого действия). Однако, такая деривация имеет четкую форму - *CoCos (как *domos «строение, дом» < *dem- «строить»), что мы и имеем в русском на примере слова «мор» (ОИЕ *moros). Но «мор» - это не «море», их сходство – лишь поверхностное, но закрепленное в народной памяти внятными ассоциациями. Сама структура слова *mori говорит нам о том, что это – древняя основа на -i, а значит, мы имеем не аблаутную, но исходную форму, с имманентным «o»-вокализмом.

Углубляемся с уровня позднего флективного индоевропейского (ОИЕ) в ранний агглютинативный (АИЕ), и рассматриваем этот ОИЕ корень как композит из двух АИЕ слов. Вторая часть выскакивает сразу – это отлично засвидетельствованное *ɦåri > *hori- (трад. ИЕ *h₃eri-, *h₃ori-, *h₃ri- > *h₃rej-, *h₃roj-) «течь, стремиться, лить, бурлить», то есть мы имеем описание активного водного начала во всех модальностях движения воды, с дальнейшим переносом на прочие аналогичные движения (воздух, физические тела, эмоции и т.п.). Первую же часть композита я постулирую как *ɦåma > *hom- (трад. ИЕ *h₃em-, *h₃om-, *h₃m-) «дикий, сырой, необработанный», то есть мы имеем маркер всецело природного, дикого феномена, еще никак не тронутого окультуриванием, а в худшем случае – вообще не подвластного человеку. В итоге мы получаем АИЕ композит *ɦåma-ɦåri «дикий поток > затопление, потоп, топь».

Рефлексы корня *mori широко представлены по ИЕ континууму:

АИЕ *ɦåma-ɦǻri > *ɦəmǻri > ОИЕ *(h)mori ~ *(h)mrejs «затопленная пойма, топь > море»

• ПИар. *marja-: скт. maryā́dā «[морской] берег; предел»

• ПИтл. *mari: лат. mare «море». Латинский когнат выбивается из ряда «проверочных диалектов», четко наследующих ИЕ гласные. Факт mare вместо **more обычно объясняется «делабиализацией О в А открытом слоге», но мне этот постулат представляется весьма сомнительным. Моя личная версия будет представлена отдельно ниже.

• ПКлт. *mori «море»: брт. mor, крн. mor, вал. môr; др-ирл. muir > ирл. muir, мэн. mooir; + гал. Aremorica «Бретань». Я бы предположил, что и Brittannia происходит из *mri-t- «морской, приморский», так как во всех западных диалектах наблюдается *mr- > *mbr- > *br-, однако, официальная версия гласит, что там в основе лежит *kʷritanī, *kʷritenī «пикты», откуда вал. Prydyn и др-ирл. Cruthne, Cru(i)then-túath. Контраргументом может служить этноним Ombri > Umbri «умбры», которых латиняне считали кельтского происхождения. Вдобавок, тут мы имеем даже и *h₃ в анлауте, что подтверждает нашу реконструкцию АИЕ композита.

• ПГрм. *mari «море»: гот. marei; др-агл. mere > агл. mere; др-скс. meri > ср-нж-нем. mer; др-вр-нем. meri > нем. Meer; др-скн. marr > исл. mar, фар. marur, дат. mar-, бтн. mara, märi, mara-, mar-

• ПБлт. *mari, *marjā: лит. mãrios, mãrės «Куршский залив», + жем. «море, Балтийское море»; лтш. mаrе, mar̨a, прс. mary «залив»

• ПСлв. *morjom > *mȍrje: др-рус. море > рус. укр. блр. мо́ре; цр-слв. морѥ > блг. море́, срб-хрв. mȍrjе, слн. mȏrje, morjẹ̑; чеш. mоřе, слц. mоrе, пол. morze, вp-луж. morjo

Теперь рассмотрим когнаты с иной рефлексией, возникшей из другого положения ударения в изначальном композите. Именно за ними мне пришлось погоняться, и я пока не могу сказать, что поиски окончены. Но вот что мы имеем на данном этапе:

АИЕ *ɦǻma-ɦåri > *ɦǻməri > ОИЕ *hom(ə)ri- > *homiros, *(h)miros, *(h)mr̥jos

• ПЭлн. *omiros > *omros: грч. ómbros «шторм, ливень, потоп; вода», мик. o-mi-ri-jo. Это скандально известное греческое слово еще на заре индоевропеистики все пытались кое-как притянуть за уши к ОИЕ *n̥bʰrós «облако, дождь», но это как не получалось, так и не получается по следующим аргументам: «1. ИЕ *bʰ всегда дает грч. pʰ, а не b; 2. вокализация силлабического *n̥ дает грч. а-, an-, но никак не οn-; 3. Морфологически мы имеем совершенно иной контрукт, так как в *n̥bʰrós мы имеем корень в нулевой степени *n̥bʰ- (< *(d)nebʰ- «небо») и суффикс -ró-, всегда ударный, тогда как греческое слово имеет ударение на о, и поэтому безударное -rο- там не суффикс, а часть корня».

Я твердо убежден, что ómbros принадлежит к корню моря: «1. мы имеем микенское слово не совсем ясного значения, но даже таким скептиком как Бекес принимаемое за когнат греческого ómbros; там четко прослеживается -i- от исконной i-основы, которое выпало уже в греческом и вместо него получило эпентезу b, потому что произносить mr у греков не поворачивался язык (ср. ambrosíā < *n̥-mrotjā); 2. слово употребляется часто в поэзии для обозначения «проливного дождя, насылаемого громовержцем Зевсом, сопровождаемого разливом водных пространств»: выходит, сам факт потопа – первичен, а сужение семантики до дождя – вторично; значений «туча, облако» нет вообще».

Итак, мы имеем то самое «проверочное слово», четко указывающее на качество ларингала в анлауте.

• ? ПИар. *Hmiraș > *miHraș: скт. mīra «море, океан; предел». Это слово вообще игнорируется всеми этимологами – я не нашел его ни в одном этимологическом словаре. Хотя и значение, и ключевые согласные – все подходит под нашу протоформу. Такая метатеза ларингала на позицию после *i имеет место в ИЕ, например: ср. лат. lūridus «землисто-желтый» (< *lojros < *leh₃j-ró-s) и лат. līvidus «иссиня-черный, свинцовый» (< *līwos < *lih₃-wó-s); агл. sloe «тёрн, дикая слива» (< *slajhǭ < *sléh₃j-ko-s) и рус. слива (*slīwa < *(s)lih₃-wó-s). Обратите внимание, что и здесь в процессе задействован ларингал *h₃ (в моей системе *ɦ)

• ? ПГрм. *murjō «болото, топь»: др-скн. mýrr > исл. mýri, швд. myr; +> агл. mire. Это слово обычно относят к постулируемому ПГрм. *miuzijō, от ИЕ *mewsos, *musos «мох». Непростой кейс, так как слово имеется только в скандинавских языках, а вот параллелей развития *mewsos > *mewsjā вообще нигде больше нет, насколько мне известно (*mewsā, *mowsā «муха» - из другой истории).

Поэтому я постулирую АИЕ *(h)mr̥jā > ПГрм. *murjō «болото, топь», аналогично др-скн. fyrstr «князь» < ПГрм. *furistaz < ОИЕ *pr̥h₂-istos.

Это пока все, что я смог нарыть «на дне морском». Думаю, когнаты еще где-то прячутся, нужно искать получше и подольше. Также, возможно, стоит пересмотреть статус лат. imber и арм. amprop – они могут быть прямыми когнатами грч. ómbros.

Наконец, вернемся к странному вокализму в лат. mare. Вот моя версия: я считаю, что этот вокализм напрямую связан с гот. marei «море» (женский род вместо среднего!), лит. mãrios, mãrės (множественное число!), скт. maryā́-dā (длинное «а» тоже указывает то ли на женский, то ли на множественное число среднего рода). Все это дает основания предполагать, что наряду с АИЕ композитом *ɦåma-ɦǻri «дикий поток > течь, топь» (коллективное число) был также его плюративный вариант *ɦåmaħ-ɦǻriħ «дикие потоки» (ħ в моей системе – это трад. ИЕ *h₂, наиболее древний маркер плюратива), который через прогрессивную ассимиляцию дал следующее: *ɦåmaħ-ɦǻriħ > *ɦəmaħħáriħ > ОИЕ *(h)marih (трад. ИЕ *h₃marih₂). Именно древний плюратив *h₃marih₂ по всем правилам дает в ИЕ диалектах и женский род единственного числа (*h₃marih₂ > *marī), и средний род множественного (*h₃marih₂ > *marja). А самое главное, и для латыни, и для славянских находится объяснение странного -е в ауслауте: это ничто иное, как древний плюратив среднего рода на базе основы на -i, который лексикализовался как новое слово среднего рода, но уже единственного числа, пройдя следующую фонетическую мутацию: *h₃marih₂ > *marja > *mare. Это сила семантической инерции – если латынь и славянские образовали единственное число на основе более древнего множественного, то литовский язык деконструировал множественное число уже своими инновациями.

В моей концепции в бореальном праязыке не могло быть «просто М» или «просто Р». Это мог быть один из трёх вариантов:
1. *h1m, *h1r (глоттальная смычка, для славянского произношения ближе всего будет йм, йр)
2. *h2m, *h2r (хм, хр)
3. *h3m, *h3r (гм, гр, причём Г тут украинская, фрикативная)
Поэтому исконное произношение слова «море» - это приблизительно «гмгорь».

 Отправлено: 17.07.20 14:41. Заголовок: Maxim Borozenec Н.Д..

Maxim Borozenec

Н.Д. Андреев считал, что изначально ларингал был один - *h2, а остальные возникли как *h2j > *h1 и *h2w > *h3.
Я тоже придерживаюсь А-центризма (А как вокальный аллофон *h2) и что Е и О вторичны (*aj, *ja > *e; *aw, *wa > *o), но также допускаю, что независимо от этого существовал и *h1 как глоттальная смычка, и уже позже глоттальная смычка и кластер *h2j слились воедино в *h1. Относительно *h3 вообще другая история...

 Отправлено: 18.09.20 00:55. Заголовок: Maxim Borozenec · О..

Maxim Borozenec ·
ОТКРЫТИЕ ИНДОЕВРОПЕЙСКОГО АВИАРИЯ

Почти все лето я занимался индоевропейскими названиями птиц, причем пока только производными от АИЕ *ħawi. Как известно, основных корней, охватывающих богатый птичий мир, в индоевропеистике засвидетельствовано три: *ħaw(i)-, *ɦor(i)- и *pet-. Я считаю, что эти корни берут свое начало от описания различных модусов движения, и птица является манифестатором этих модусов – поднимающаяся с места силой быстрого движения крыльев, парящая в небе на потоках воздуха, и т.д. Так, по моему мнению, орнитоним *ħawi, напрямую связан с корнем *ħaw «поток, стремительное движение во все стороны», которым наши предки называли кроме всего прочего и воду, и воздух. Очевидно, что птицы напрямую связаны прежде всего с воздухом, хотя значительная их часть – и с водой. Из всего животного мира, пожалуй, именно птица является наиболее подходящим объектом для созерцания: ее стихия – это бескрайняя панорама неба. Поэтому птица всегда ассоциировалась с Верхним миром, обителью богов. И поэтому с созерцанием птиц связана древняя традиция предсказаний.
Я могу в очередной раз заявить, что проделал солидную работу, так как до меня никто из индоевропеистов не составлял такого большого списка когнатов к корню *ħawi. И я не могу сказать, что перелопатил все атласы птиц на всех индоевропейских языках досконально. Думаю, последующие находки в семантических полях корней *ɦor(i)- и *pet- будут также обильны. Вообще, в индоевропеистике бытует суеверие, что названия растительного и животного мира – сплошь субстратны. Своим списком когнатов я осмеливаюсь опровергнуть это суждение. Обратите внимание, что сплошь и рядом в названиях птиц встречается метатеза (перестановка звуков) – это традиционное искажение имен животных из табуистических соображений охотника, которое потом закрепляется в лексике данного языка уже с помощью народной этимологии.
Итак, ФБ *ħaw «поток, стремительное движение» > АИЕ *ħawi «птица»
> a. АИЕ *ħáwi > ОИЕ *hawis, *hwis, *hwej-
· ПАнт. *hwej- «лететь > быстро нестись»: хет. huwei-, huwai-, huya- «спешить», лув. huihui-, huihueia- «уноситься, вырываться»
· ПЭлн. *awis: грч. ai-gupiós «стервятник», ai-sálōn «кобчик». Это только некоторые примеры из греческого, где орнитоним выступает композитом *awi (субъект) + [предикат].
· ПИар. *Hwiș «птица»: скт. ví; авс. vīš > ср-пер. way; вед. vevīyate «лететь», авс. vayavati «гадать по птицам»
· ПАрм. *haw(i)-: арм. haw «птица; курица»
· ПИтл. *awis: лат. avis, убр. avif «птица». Тут же и авгуры (птичьи предсказатели).
> b. ОИЕ *hawisā > *hwisā, *husjā
· ПАнт. *hus(j)ā: хет. husa- «птица для предсказаний». Официальной этимологии нет.
· ? ПИтл. *uzjā: лат. uria «кайра»; +> грч. ouría. Традиционно считается наоборот, что слово из греческого пришло в латынь. Однако, это ничем не доказывается, а латинские слова с u- регулярно заимствуется в греческий с οu-. Латинская версия идеально ложится в преформу, а вот греческая – никак.
· ПКлт. 1. *wisā-kos: вал. gwyach «поганка» (морская птица, а не гриб!); др-ирл. fíach, fiach «ворон» > ирл. fiach, гэл. fitheach, мэн. feeagh. Матасович в своем этимологическом словаре кельтских языков (2009) приходит к заключению, что ”…words have been borrowed from some unknown non-IE language”, хотя деривация от *hawis очевидна.
2. *wisā-nākā > *wjasnākā, *wesnākā «ворона»: др-ирл. fennóc > гэл. feannag, мэн. fannag. В отличие от кельтского ворона, вороне вообще не дана официальная этимология.
3. *wisā-nālā > *wjasnālā, *wesnālā (<+ ? *wesn- «весна») «ласточка»: др-брт. guennol > брт. gwennel; крн. gwennol; др-вал. guennol > вал. gwennol; др-ирл. fannall > ирл. fáinleog. Матасович полагает, что название ласточки в кельтских происходит от слова «весна». Возможно, cыграла роль народная этимология, и прежний вид корня мог вообще быть *welāsnā (ср. грм. *s-wal-wō, дериват *wjel-/*wel-/*wol- от *ħawi-'äla, он будет рассмотрен в отдельной публикации), и через метатезу *welāsnā >> *wesnālā?
· ? ПГрм. *uzjaz: др-вр-нем. orrehuon > ср-вр-нем. orhan; др-скн. orri «тетерев» > фар. orri, швд. orre, нрв. orrfugl «тетерев», sjøorre «турпан». Официальной этимологии нет.
> c. ОИЕ *hawis-tós, *hwis-tā
· ПЭлн. *awistjakos: грч. aísakos «малиновка». Официальной этимологии нет.
· ? ПАрм. *aw(s)tsi-: арм. art-oyt «полевая птичка > жаворонок». Официальной этимологии нет, только элемент art распознается как «зерновое поле». Не совсем понятна t в oyt – получается ли она регулярно из взаимодействия с s?
· ПКлт. *awistikos, *awistjakos: брт. eostig, вал. eos «соловей»; cр-ирл. uiseóg «жаворонок» > ирл. uiseog, fuiseog, гэл. uiseag «жаворонок», мэн. ushag «птица». Официальной этимологии нет.
· ПБлт. *wiștā: лит. višta, лтш. vista «курица»
> d. ОИЕ *hawi-tós, *hawi-tā
В этой подгруппе дериватов собрались утиные. Дрофа под вопросом, но как и утка, всегда являлась предметом охоты, вплоть до того, что почти везде в Европе истреблена полностью. Семантическая общность наглядно показывает, как отдельный дериват еще в ИЕ эпоху закрепился за определенным видом птицы.
· ? ПЭлн. *awti-: грч. ōtís «дрофа». Обычно считается связанным со словом ōtós «ушастая слова», от oûs «ухо». Ушастая сова от «ухo» - это понятно, но при чем тут дрофа? Ни на сову не похожа, ни ассоциаций с ушами. Так что сходство, скорее всего, чисто поверхностно. Любопытно, что латинское название дрофы – avis tarda (+> фрц. oustarde, bistarde > агл. bustard), букв. «птица медленная», что абсурд, так как дрофа бегает превосходно, даже лучше, чем летает. Очевидно, мы имеем пример табуистического искажения семантики.
· ПАлб. *s-awitā > *sjautā: алб. shotë «большая утка». Орёл (1998) справедливо выводит это слово из *hawis, и связывает с кельтскими когнатами ниже.
· ПКлт. *s-awitā > *sawati- «утка»: ср-брт. houat > брт. houad; др-крн. hoet > крн. hos; вал. hwyad. Официально справедливо выводится из *hawis, и морфологически соотносится с грч. aietós «орел». Однако я следую в этом вопросе Кроонену (2013): редупликативная (гаплологическая) преформа *hawi-hwejtos > ПЭлн. *ajjetos, об этом - отдельная публикация, посвященная хищным птицам.
· ПГрм. *awidaz (+> сам. hávda, ávdda) > *aj(u)daz, *awadī «гага»: др-скн. æðr > фар. æður, нрв. ær, æd, швд. åda, дат. edder, eder, erre; +> агл. eider, ирл. éadar. Кроонен в своем этимологическом словаре прагерманского (2013) постулирует преформу *awadī и заключает, что «The comparison with PIE *h2eui- 'bird' (Collinder 1932: 215) at any rate does not convince». Почему же не предположить метатезу от исходной формы *awidaz, которая кладется и на албанские, и на кельтские когнаты и по морфологии, и по семантике? Я постулирую ту же самую метатезу и для кельтских.
> e. ОИЕ *hwej-tā > *hwjetós
· ПИар. *Hwjätaș > *wəjätiș: скт. viyati «птица»
· ПАлб. *wejtā: алб. vitë, vidë «самка голубя», vito, vido, vidua, vidja «вяхирь, лесной голубь»
· ПКлт. *wojtā-k-: ирл. foitheach «поганка, нырок». Официальной этимологии нет.
> f. ОИЕ *hwi-hwi- > *hwīwi-
Редупликативная форма, часто имеющая диминутивное значение, типа «птичка». И в этой группе, как и в § d, собрались утиные, и опять же прослеживается S-мобиль.
· ? ПЭлн. *awīw(i)-təh > *ajjutʰa (или *s-awīw(i)-tā > *hajjuta): грч. aíthuia «вид ныряющей птицы». Загадочное слово, также являвшееся эпитетом Афины. По одной из версий, это было имя буревестника – тогда понятен и эпитет богини (какая-то «утка» было бы странно). Народная этимология выводила его из aíthō «зажигать», aithós «горящий, сверкающий», что не совсем понятно по отношению к морской птице. Бекес в своем этимологическом словаре древнегреческого (2010), предполагает (кто бы сомневался!) догреческий субстрат. Во всяком случае, если предположить родство с прочими водоплавающими этой группы, греческое слово должно было преодолеть несколько этапов метатезы, так как переставлены практически все буквы.
· ПКлт. *s-wīwi-: вал. chwiws «водоплавающая птица», chwiwell «свиязь». Официальной этимологии нет, Wiktionary просто упоминает сходство с агл. whewer
· ПГрм. *wīwi-, *wījju-: агл. whewer, wigeon, widgeon «свиязь», швд. vigg «хохлатая утка, чернеть». Официальной этимологии нет. Только wigeon, widgeon соотносится с др-фрц. vigeon, vingeon, которое само может иметь франкское, т.е. германское, происхождение.
· ПСлв. *s-wīwi-n- > *svivę-: рус. свиязь, свияга, свизь, связь «вид дикой утки». Фасмер дает вердикт «Неясно», однако слово идеально вписывается в ряд с кельтскими и германскими словами. В слове «свиязь» очевидно выпадение второй «в», так как совмещение двух долгих гласных абсолютно нерегулярно для славянских языков. Другой такой пример выпадения «в» перед «и» в редупликативной форме прослеживается в орнитониме «иволга» (из *виволга), о котором подробнее будет в последующих публикациях. Также обращает на себя внимание маргинальность этого орнитонима как в славянских (только в русском и белорусском), так и в кельтских (только в валлийском), и в германских (только в английском и в шведском).
Наконец, дериваты с привативным суффиксом *-n-:
> a. ОИЕ *hawi-nos «птичий» > *hawni-, *hwani- «птичий [детёныш] > птенец»
· ПТох. *wani-ka- > *wanćja-: куч. wañce «птенец», wiñcaññe «птенцовый». Адамс в этимологическом словаре Тохарского Б (я его называю «кучанским») почему-то уверенно выводит эти слова из ИЕ *wendʰ- «волосы, шерсть, борода». То есть, даже не «перья» или «пух». Эта этимология никуда не годится.
· ? ПКлт. *wanis-tos > *istw(j)anos: гэл. isean «птенец; детёныш некоторых животных». Это слово стоит особняком не только в кельтских, но и в гоидельских языках. Если предположить такую слоговую метатезу, то фонетически все сходится.
· ПГрм. *awi-wani-daz > *awiwadjanā (+> сам. avigʒinê) > *ewwadjǭ: др-скн. igða «мелкая птичка» > фар. ígða, нрв. igde, egde. Кроонен (2013) категорически постулирует: «…the word could be a loanword from an extinct Pre-Nordic language, for which cf. *awadī 'eiderduck'». Однако, восстанавливаемая преформа на основе саамского заимствования без вопросов ставит ее в один ряд с дериватами от *hawi-.
> b. ОИЕ *hawi-nos «птичий» > *hawni-k-, *hwani-k- «птичья [конечность] > крыло»
· *awina-gáz или *wani-gáz > *wajng(j)az «крыло»: др-скн. vængr (+> ср-агл. wenge > агл. wing) > фар. vongur, исл. vængur, нрв. veng, дат. vinge, элд. waingg, бтн. vaingj. Это всем известное слово на самом деле стоит особняком не только среди ИЕ диалектов, но и среди германских. Официально четкой этимологии нет, есть только робкие попытки увязать первый слог слова с ИЕ *hawh1- «веять, дуть, ветер». Как я уже говорил в самом начале, сами понятия «ветер» и «птица» исконно связаны, но на данном уровне деривации «крыло» имеет все же большее отношение к птице, нежели к ветру, не правда ли? Пока найти параллели этому скандинавскому слову в других ИЕ диалектах не удалось. Но есть одна робкая догадка – латинское слово āla «1. крыло, 2. подмышка», которое четко выводится из *akslā на основании диминутива axilla «крылышко» и доказывается параллелью в германских: *aхslō «плечо, лопатка, подмышка (но никак не «крыло»!)». Что, если в прото-италийском существовало два слова: *akslā «подмышка» и *awinkslā (< ? *awinā akslā «птичье плечо»), которые потом слились воедино по мере упрощения сложных консонантных кластеров? Пример такого кластера имеется в литовском: лит. plunksna «перо» (< ? *pel-awniksnā «птичья шкура»). Однако, пока это все не более, чем предположение.
Продолжение птичьей темы следует!

 Отправлено: 21.09.20 18:15. Заголовок: Maxim Borozenec Сог..

Maxim Borozenec

Согласно моей концепции, в основе Андреевского биконсонантного корня (это он взял у Э. Бенвениста) лежит моноконсонантный корень, который произносился в трёх возможных тональностях, выраженных при помощи ларингалов.
Гласные восстанавливаются. Утверждать, что гласные «не при делах» - это оголтелый дилетантизм.

 Отправлено: 06.10.20 11:02. Заголовок: Maxim Borozenec · Д..

Maxim Borozenec ·
ДАЛЕКАЯ ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЬ

В следующей клетке нашего авиария собраны птицы, имена которых начинаются с преформанта *el-, от АИЕ *hä'la c пока не совсем понятным значением. То ли это означало «маленький», то ли так или иначе «приятный, благородный, с положительным предзнаменованием». Во всяком случае, в ОИЕ форма *elawi- стала ассоциироваться с «маленькой певчей птичкой».
«Маленькая певчая птичка» воспринималась не как отдельная особь, а как единый певчий коллектив, что выражалось присоединением к корню коллективного маркера *-d(i). Тут же всплывает в памяти цитата из Ильфа-Петрова: «В травах кричала мелкая птичья сволочь». И вот чтобы из коллектива сделать сингулятив, то есть из «мелкой птичьей сволочи» вычленить одну «сволочинку», применялся метод либо *(e)lawi-d- > *(e)lawdjā (возможно, изначально так же иная форма коллектива), либо при помощи привативных суффикcов *-ak-, *-ik-, *-k-, а также *-rós.
АИЕ *hä'la-ħáwi «маленькая птица» > *əlħáwi > ОИЕ *elawi- «птичка > певчая птичка»
> a. ОИЕ *elawjos; *elawi-d- > *elawits
· ПЭлн. *elajjos: грч. élaios, elaía, eléa, éleia «певчая птичка, камышовка». Нет официальной этимологии, иногда упоминается рядом с когнатами «лебедя», о котором ниже.
· ПКлт. *elawi-d- > *alawdjā: гал. *alauza > лат. alauda «жаворонок» > др-фрц. aloue > фрц. alouette. Нет этимологии, предполагается субстратом.
· ПГрм. ? *s-elawits > *selwits, *sulits > *sutsli- «певчая птичка, дрозд»: др-агл. suge-sweard «черный дрозд» (<+ sugu «свинья»); др-скн. ? *susl-svǫrt > súsvǫrt «черный дрозд» > нрв. susvorta, sysvorta, sursvorta, svinsvorta, sviisvorta, sisvort; дат. solsort, selsort, sælsort, selvsort, solsvort, solsot, solsut. Здесь наглядный пример как слово, утратившее свое исконное значение, начинает мутировать в фокусе народной этимологии. Казалось бы, как чёрный дрозд мог заполучить имя «свиночёрный, свински чёрный, чёрный как свинья»? Это безобразно жирную чёрную иберийскую свинью, идущую на хамон, сравнили с милой птичкой? Очевидно, что никакой свиньи там изначально не было, а появилась она всего лишь как один из вариантов наивной трактовки непонятного утраченного слова.
· ПБлт. *s-alāwis: прс. salowis «соловей»
· ПСлв. *s-elawjos > *selwijos > *solvijь: др-рус. соловии > рус. солове́й, укр. соловíй, солове́й, блр. солове́йка; цр-слв. славии > блг. сла́вей, срб-хрв. slàvūj ~ slavúja, slȃvja, slȃvlja, slȃvje, слн. slávǝc ~ slávca; чеш. slavík, слц. slávik, пол. słowik, вp-луж. syłobik, sołobik, нж-луж. syłoj, syłojik, syłojk, плб. salǘöj; + рус. славка, чеш. brko-slav «свиристель». Официально считается, что происходит от соловый «желто-серый, землистый» (Фасмер). Да, это хоть и не грязная свинья, но глазки осоловевшие, сейчас вот-вот сально захрюкает. Хорошенькое название для самой певучей птички! Бесспорно, это такая же народная этимология, как и у германцев.
> b. ОИЕ *lawjos > *lajwos; *lajwo-d- > *lajwots
· ПЭлн. *lajjos: грч. láios, laiós «каменный дрозд». Иногда встречаются робкие предположения связи с грч. lâas «камень», но это сближение явно вторичное.
· ПГрм. 1. *lajwats (+> фин. leivo, эст. lõo) > *lajwaz-akkǭ > *lajwaz-ikǭ «жаворонок»: др-агл. lāwerce, lǣwerce, lāwriċe, lāferċe > агл. lark, laverock, lavrock; др-скс. lēwerka > ср-нж-нем. lêwerike, lêwerke, lêrke; др-гол. *leiwerka, *lēwerka > гол. leeuwerik; др-вр-нем. lērihha, lēricha, lēwerka > нем. Lerche; др-скн. lævirki > швд. lärka, дат. lærke, бтн. lȧrk, lȧrkj; +> прт. laverca. Кроонен в своем этимологическом словаре прагерманского языка (2013) дает обширный анализ слова, справедливо постулируя исходную преформу *lajwaz, что подтверждается северно-фризским lāsk, а также финскими заимствованиями. К сожалению, Кроонен заключает, что «On a deeper level, the word fails to classify as an inherited Indо-European word. In combination with Lat. alauda (cf. OFr. aloue, Fr. alouette), a Gaulish loanword, it is possible to analyze the word as a relic from a non-IE language (Schrijver 1997: 309-10)».
? 2. *lajwats-raz > *ljustrō «певчая птица»: ср-гол. lijstre > гол. lijster «дрозд» > афр. lyster; фрз. lyster; др-вр-нем. līstara. Нет официальной этимологии.
· ПБлт. ? *lajwats-ras, *lajwits-ras > *wajwastris, *wajwirsis «жаворонок»: лит. vieversys, vieverstys, прс. werwirsis. Нет официальной этимологии. Конечно, вполне можно допустить, что не было ассимиляции lajwas > wajwas, и мы имеем обычную редупликацию корня *hawi. Однако, как я приводил в предыдущей публикации, в этой группе собраны представители утиных. А предположив изачальное lajwas, мы, таким образом, оставляем балтийское слово среди таких же певчих птиц (аргумент семантики), при том, что морфологически мы имеем параллель с германским *lajwats-raz.
> c. ОИЕ *lawinos > *lawnis, *lunjos
· ПАрм. *l̥hawin- > *alawin-: арм. aławni «голубь». Определенной этимологии нет. Сближают то с ИЕ *albʰós «белый», то с лат. palumbēs, palumbus, предполагая средиземноморское субстратное *pl̥h₂-bʰ-ōn. Однако, стоит обратить внимание, что это единственное древнеармянское слово, где дифтонг aw не перешел в ō между согласными. А значит, слово произносилось как *aɫawəni, что говорит в пользу преформы *alawin-. С другой стороны, голубь не особо вписывается в ряд певчих птиц семантически. Возможно, здесь конвергенция нескольких корней.
· ПАлб. ? 1. *lawni-d- > *lawndjā > *lonʲdzā «певчая, говорящая птица»: алб. lorzë > flas si lorza «болтать как попугай». Официальной этимологии нет, но морфологически параллельно кельтскому *elawi-d-. Само слово непродуктивно в албанском, и значение «попугай» приобрело только в выражении «трещать без умолку как …» - а там может быть какая угодно певчая птица.
? 2. *lawni-edjos «птичко-ед» > *lonʲedz-: алб. lorëz «совка». Официальной этимологии нет. Eсли сравнить формы lorzë «певчая птица» и lorëz «совка», становится видно, что во втором слове - в отличие от первого - «е» (ё) было сохранено, так как на него наверняка было и ударение, и смысловая нагрузка. Совка, она же сплюшка – хищная птица семества совиных, точно не поет, а вот охотится ли за жаворонками?
? 3. *lawinas-ik- > *lawnʲaskjā (или <+ грм.?): алб. laureshë «жаворонок». Нет этимологии. Слово очень напоминает германские названия жаворонка, но и исконно пра-албанское происхождение тоже возможно.
· ПИтл. *lunits-ik- > *luniski-: лат. luscinia, luscinius «соловей». В латыни в большей степени, чем в других языках, встречается метатеза в именах животных. И здесь мы имеем пример перестановки элементов корня и суффикса. Официально этимологии нет, иногда встречаются довольно смешные предположения. Например, в Wiktionary: «Possibly from luscus (“one-eyed”) + canō (“sing”)». То есть, соловей – это «певун одноглазый», мда. (Неужто Соловей-Разбойник?). Более удачно предположение в словаре Кларка-Шорта (1879) – от *clus-cania «славная певица», однако, здесь нет оправдания выпадению к- в начале. Другое дело, если бы было *lau(d)s-cania «певица славы, гимнов» > *lauscinia. Однако, если греческое aēdṓn означает буквально «певун» от глагола aeídō «славить, воспевать», то лат. canō вряд ли дало бы *cania, *canius. К слову, грч. aeídō не имеет когнатов в ИЕ диалектах, и, по моему мнению, наверняка является вторичным производным от названия соловья (aēdṓn < ? *hawi-ed-ōn, сингулятив от *hawi-éd-, ср. грч. aísakos «малиновка» < ПЭлн. *awits-akos < ИЕ *háwits < *hawi-éd-s). Наконец, морфологические параллели с грм. *lajwazikǭ, алб. *lawnʲaskjā и другими сингулятивными формами на *-ak-/-ik- все же говорят в пользу преформы *luniskjā.
· ПКлт. *lunjos «дрозд»: др-ирл. lon > ирл. lon, гэл. lon, мэн. lhondoo, lhonnag; + вал. llinos «зяблик». Официальной этимологии нет.
А вот теперь мы подходим к самому интересному. Где же тут тот самый лебедь с его мифической песней, что были заявлены в титуле публикации? Действительно, названия лебедя, засвидетельствованные в греческом (?), латыни, кельтских, германских и славянских языках, внятно говорят об их происхождении от «певчего» корня *elawi-. Получается, что античный миф о «лебединой песне» (мол, лебедь единожды перед самой смертью исторгает прекраснейшую песнь) уходит своими корнями еще в общую ИЕ эпоху! Либо же преформант *el- действительно изначально обозначал «благородный, прекрасный», и уже потом был перенесен на певчих птиц, и заодно на лебедя, попутно породив миф о «лебединой песне»?
Формы названий лебедя в вышеупомянутых языках представляли и представляют проблему для индоевропеистов. До сих пор никто так и не дал внятную общую форму, и по этой причине диалектные названия лебедя официально считаются локальными развитиями субстратного заимствования. Я предлагаю собственную этимологию «лебедя»: это слово является поздним ИЕ композитом, где первый корень – это *elawi-, а второй – различные обозначающие доминирующего или родственного положения лебедя среди певчих птиц (хозяин, муж, родич). Я постулирую три различные преформы, из которых первая отлична от второй и третьей, а вторая и третья – очень похожи друг на друга:
> a. ОИЕ *elawi- + *har- > *elawjar- > *elawarjos > *elōrjos
В представленных ниже формах очевидно, что мы имеем дело с иным формантом, нежели с привативным суффиксом *-rós, который требует нулевой степени корня и не имеет расширения *-j-. Я считаю, что это корень *har- «хозяин, властелин» (cp. скт. arya, грч. arkhḗ, арм. Ar, Areg)
· ПЭлн. *s-elōrjos: грч. helṓrios «водоплавающая птица». Практически не упоминается в этимологических словарях.
· ПИтл. *elōr-: лат. olor ~ olōris «лебедь». Де Ваан в своем этимологическом словаре латыни (2008) сравнивает это слово с германскими и славянскими, и заключает: ”If a common word *Vl- for 'swan' is accepted, it must be a foreign loanword into the IE languages”.
· ПКлт. 1. *elawari(s)-kos > *elari(s)kos «лебедь»: брт. alarc’h; др-крн. elerch > крн. alargh; вал. alarch ~ elyrch;
· 2. *elawj(ar)- > *elawjā, *elajwā «лебедь»: др-ирл. elu > ср-ирл. elae, гэл. eala, мэн. olla, ollay. Матасович (2009) приводит все формы в своем словаре, однако, не дает никакого обьяснения различиям между бриттскими (бретонский, валлийский, корнский) и гойдельскими (ирландский, шотландский, мэнский). Морфологически с бриттскими формами сопоставим алб. larash «беркут, стервятник».
> b. ОИЕ *elawi- + *potis > *elawpjots > *él(u)pits
Ранообразные слова параграфов b. и c. обычно сводят воедино, но есть существенные различия: в германских нигде не просматривается назальный во втором корне композита, как это имеет место в славянских. Поэтому я предлагаю два разных корня, которые могли сосуществовать и контаминировать друг друга. В данном случае у нас *potis «хозяин, муж» (ср. лат. potis, грч. pósis, скт. páti).
· ? ПКлт. *lawфots: брт. labous «птица». Нет официальной этимологии.
· ПГрм. *elfits ~ *elbitiz, *alfits ~ *albitiz «лебедь»: др-агл. ælbitu, ielfetu, ielfete, ielfette; др-скс. *alvit, *elvit > ср-нж-нем. elft; др-гол. *alvit > гол. elft; др-вр-нем. albiz, elbiz > швб. Elbsch; др-скн. alpt, álpt, ǫlpt, elptr > исл. álft, бтн. ämt. Обычно германские и славянские формы сводят воедино, производя их от корня *hаlbʰ- (*h₂elbʰ-) «белый», однако на сегодня эта этимология считается устаревшей, так как она не согласуется со славянской акцентуацией (Дерксен 2008, Кроонен 2013)
> c. ОИЕ *elawi- + *bʰendʰis > *elawbʰjendʰis > 1. *el(u)bʰendʰis; 2. *lōbʰendʰis
Различия между формами в подпунктах 1 и 2 до сих пор официально не имеют однозначного объяснения. Но постулируемая мной преформа *elawbʰjendʰis разрешает эту проблему: при закреплении ударения на первой гласной мы получаем *él(u)bʰendʰis с синкопой во втором слоге, а с ударением на второй гласной - *lōbʰendʰis с выпадением начального гласного. Второй корень композита - *bʰendʰis «родственник» происходит от *bʰendʰ- «связывать, соединять» (ср. bandhu «родственник», грч. pentherós «свекр», лит. beñdras «общий»).
· ПСлв. 1. *élbędь > *élbedь: рус. ле́бедь, лебяжий, укр. ле́бiдь, блр. ле́бедзь; блг. ле́бед, слн. lebéd. Эти формы морфологически параллельны германским.
2. *lábędь > *lábǫdь: срб-хрв. lȁbūd, слн. labọ̑d; чеш. lаbut᾽, пол. łabędź, кшб. łabądz; + Лыбедь(< *lybędь < *lūbendiș). Эти формы морфологически параллельны бретонскому labous. Дерксен (2008) постулирует именно ИЕ гласную *ō в этом корне (> ПСлв. *а), но не может это увязать с формами в подпункте 1.
Также обращает на себя внимание факт, что есть как формы с назальным во втором слоге, так и без назального. В контексте постулируемого корня *elawbʰjendʰis это можно объяснить давним упрощением третьего слога при распределении ударения либо на первом, либо на втором слоге (ср. «лебяжий», где ударная позиция сохраняет назальный).