|
| |
Сообщение: 487
Зарегистрирован: 05.11.09
Откуда: Украина, Хмельницкий
Репутация:
0
|
|
Отправлено: 24.01.11 10:53. Заголовок: Декрет о власти Папы..
Декрет о власти Папы Римская церковь была основана лишь самим Господом. Только римский папа вправе называться вселенским. Одному папе принадлежит право назначения и смещения епископов. Легат папы на соборе по своему положению стоит выше любого епископа, даже если он имеет более низкое звание; ему также принадлежит право перевода епископов. Папа может выносить решение о смещении и отсутствующих лиц. С отлученными папой от церкви лицами запрещено даже находиться в одном доме. Одному папе можно в соответствии с потребностями времени издавать новые законы, образовывать новые епископства, капитулы преобразовывать в аббатства и наоборот, делить богатые епископства и объединять бедные. Один папа может носить императорские регалии. Все князья должны целовать ногу только у папы. Только имя папы упоминают в церквах. Во всем мире лишь он удостоен имени папы. Папа вправе низлагать императоров. Папа вправе, если существует необходимость, переводить епископов с одной епископской кафедры на другую. По своему усмотрению папа может переместить клирика из одной церкви в другую. Тот, кого папа посвятил в сан, может быть главой любой церкви, на него не может быть возложено выполнение более низкой должности. Того, кого папа посвятил в сан, другой епископ не вправе рукоположить в более высокий сан. Без распоряжения папы нельзя созывать вселенский собор. Не опираясь на авторитет папы, никакой капитул и никакая книга не могут считаться каноническими. Никто не вправе изменить решения папы, пока он сам не внесет в него соответствующие изменения. Никто не имеет права судить папу. Никто не вправе осмелиться судить лицо, обратившееся с апелляцией к Апостольскому Престолу. Наиболее важные дела каждой церкви следует представлять на рассмотрение папы. Римская церковь ещё никогда не ошибалась, она, согласно свидетельству Писания, вечно будет непогрешимой. Римский папа, если он был избран в соответствии с канонами, с учетом заслуг Святого Петра, несомненно, станет святым, как это подтвердил епископ Павий Святой Эннодий, и с ним в этом были согласны многие святые отцы, это можно найти в декретах Святого Симмаха. По приказу и в соответствии с полномочиями папы обвинения могут быть выдвинуты и духовными лицами более низкого сана. Папа может смещать или возвращать на свою должность епископа без созыва собора. Нельзя считать католиком того, у кого нет единства с римской церковью. Папа может освободить подданных от присяги верности лицу, совершившему грех.
|
|
| |
Сообщение: 272
Зарегистрирован: 20.10.09
Откуда: Cyrannus Star System - 12 colonies of Kobol, Caprica - Delphi - High School Union
Репутация:
0
|
|
Отправлено: 11.02.12 16:29. Заголовок: 2 сентября – 35-я го..
2 сентября – 35-я годовщина смерти Дж. Р. Р. Толкина, автора прославленной трилогии «Властелин Колец» и профессора Оксфордского университета. В этом качестве он, вероятно, известен больше всего, но многие знают также и о том, что человек сей был ревностным католиком. Толкин, скончавшийся в 1973 г., застал изменения в литургической жизни Церкви. Довольно давно известно, что назвать его «энтузиастом» в отношении этих перемен никак нельзя. Вот какие примеры мы можем привести из числа различных упоминаний по этому вопросу: На одной из Месс, «вдохновленных» II Ватиканским Собором, Толкин понял, что новшества для него непереносимы. Расстроенный из-за смены языка богослужения и общей «неформальности» ритуала, он поднялся со своего места, с трудом протащился по нефу, трижды низко поклонился и решительно вышел за дверь. Саймон Толкин, британский адвокат и писатель, внук Толкина, вспоминает также о следующем: Я ярко помню, как ходил с ним в церковь в Борнмуте [Bournemouth – город на южном побережье Англии, где Толкин жил после выхода на пенсию и до смерти своей жены Эдит в 1971 г. – прим. пер.]. Он был ревностным римо-католиком, а дело было вскоре после того, как Церковь перевела литургию с латыни на английский. Дед явно был с этим не согласен и громогласно произносил все ответы на латыни в то время, как остальные прихожане отвечали по-английски. Мне все это представлялось весьма томительным, но дед не обращал ни капли внимания. Он просто делал так, как считал правильным. Разумеется, все это – лишь рассказы из вторых рук, но мне недавно пришло в голову, что интересно было бы собрать воедино мысли Толкина по литургическим и церковным вопросам в те бурные времена конца 1960-х и начала 1970-х подобно тому, как это было сделано с размышлениями Ивлина Во, объединенными в том под названием «Тяжкое испытание» («ABitter Trial»), который несколько лет назад вышел в издательстве St. AustinPress. Не знаю, много ли найдется материала, но мне кажется, что в рамках «архивного процесса» по документации послесоборного периода и реакции тех, кто его пережил, было бы интересно материал этот объединить. Согласно ряду источников, Толкин несколько раз выражал свою поддержкуusus antiquor публично и даже выступал на встречах первых «традиционалистов». Полезно было бы разыскать материалы первоисточников, если они сохранились. Можно надеяться, что присутствующие были благоразумны и задокументировали их. Однако же несколько примеров у нас есть под рукой и сейчас. В одном из писем Толкина, адресованном его сыну Майклу и датированном 25 августа 1967 г., он обращается к вопросу, с которым мы столкнулись тогда и продолжаем сталкиваться сейчас – проблеме археологизма. «Протестантские» поиски «простоты» и прямоты в прошлом — что заключает в себе отчасти благие или, по меньшей мере, понятные мотивы, — несомненно, ошибочны и даже тщетны. Поскольку о «раннем христианстве» сегодня, невзирая на все «изыскания», мы по большей части так ничего и не узнаем; поскольку «первозданная простота» — ни в коей мере не гарантия ценности и в значительной степени была и есть отражением невежества. Серьезные нарушения были столь же свойственны христианскому «литургическому» поведению изначально, как и сейчас. (Критика «эвхаристического» поведения со стороны святого Павла — достаточное тому доказательство!) И еще более — потому, что Господь Наш не назначил «моей церкви» застыть в неподвижности, в состоянии вечного детства; Господь задумал ее как живой организм (уподобленный растению), который развивается и меняется внешне через взаимодействие завещанной ему жизни в благодати и истории — конкретных обстоятельств того мира, в который он помещен. Между «горчичным зернышком» и взрослым деревом нет ни малейшего сходства. Ибо те, кто живет во времена раскидистой кроны, знает лишь Дерево, ибо история живого организма — часть его жизни, а история организма божественного — священна. Мудрые, возможно, знают, что началась она с зерна, однако напрасно было бы пытаться его выкопать, ведь зерна более не существует, а силы его и ценность ныне вобрало в себя Дерево. Очень хорошо; но в земледелии заботиться о Дереве должно властям, хранителям Дерева, — в меру своего разумения, подравнивать его, обрубать загнившие ветви, истреблять вредителей и так далее. (С трепетом душевным, сознавая, как мало им ведомо о его росте!) Но ежели они одержимы желанием вернуться к зерну или хотя бы к первой юности растения, когда оно было (как им представляется) прекрасно собою и не затронуто злом, они наверняка причинят немалый вред. Второй же мотив (который ныне столь смешивается с приверженностью к раннему христианству, причем даже в сознании любого из реформаторов): aggiornamento, осовременивание; в нем таятся свои серьезные опасности, как было ясно явлено в ходе истории. С ним также смешивают «экуменизм». (Дж. Р. Р. Толкин. Письма. Письмо 306. Пер. цит. по русскому изданию, М.: Эксмо, 2004). Разумеется, можно спросить: «ну и что?» В конце концов, Толкин не был облечен какой-либо учительской властью – это так. Не обладал он и какой бы то ни было безошибочностью, мог быть подвержен эмоциональным реакциям, ностальгическим привязанностям и т. д. Но, если угодно, голос его, как голос верного католика, потенциально входил в состав sensusfidelium. Кроме того, он был человеком огромного интеллекта и культуры, человеком одновременно ученым и набожным. Так что понимание отклика столь видных персон, как Дж. Р. Р. Толкин, Ивлин Во и даже некатолики – например, Агата Кристи – дело интересное. Для кого-то их научный и литературный багаж может стать основой для того, чтобы отмахнуться и объяснить их реакцию аристократическим высокомерием обитателей башен из слоновой кости. Но есть и другая точка зрения. Многие были приучены молча подчиняться и доверять, каковы бы ни были их личные воззрения. В таком случае их реакция ограничивалась частными сношениями, которые никогда не увидят света, или вовсе оставалась невысказанной. Интеллектуалы же, такие, как Толкин и Во, уже исходно были более склонны к публичному выражению своих чувств. Кроме того именно ввиду их выдающегося положения мы часто обнаруживаем, что чувства эти, даже выраженные в приватной обстановке, оказывались задокументированы – в отличие от слов среднестатистического католика. В той мере, в какой они реагировали таким образом, и в той мере, в какой эта реакция сохранилась до наших дней, можно сказать без сомнения, что разделяли ее многие – это неплохо отложилось в живой памяти. И это может помочь нам ощутить климат тех времен, особенно – когда мы смотрим на него сквозь призму собственных литургических воззрений и критических высказываний Папы Бенедикта XVI. Шон Трайб, The New Liturgical Movement
|